Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек
Шрифт:
Искра перевела дух. Больше всего Искре хотелось напомнить ему, что тогда, после охоты на Врана, он сказал ей, что влюбился — и после этого стал держаться ещё дальше, ещё отстранённее, но она, почему-то, не могла произнести этого вслух. К тому же, она совершенно точно знала, что услышит в ответ — «я сказал то, о чём мне стоило промолчать».
— Я всё видела, — Искра сбилась едва ли не на шёпот, — так же ясно, как вижу тебя сейчас. Ты хотел меня обнять. Потому что ты был рад тому, что всё обошлось, что я не утонула. Но ты выбрал отшатнуться, сбежать!
Это звучало, как упрёк. Это и было упрёком. Обида за то, что он не показал, как он рад видеть её живой, не отпускала, как будто
— Ты мне нравишься, — голос, к счастью, перестал дрожать, — мне нравится, когда ты говоришь со мной, когда сидишь рядом. Когда я могу обнимать тебя ночью. И… — Искра повысила голос, — и мне не нравится, когда ты шарахаешься от меня, ходишь вокруг и смотришь на меня, как побитая собака!
Арн всё так же стоял напротив и смотрел на неё, не шелохнувшись. Кому угодно показалось бы, что в его лице ничего не изменилось, но Искра видела его насквозь. Эльф был растерян. Он слышал каждое её слово, понимал каждую её мысль, но он просто не знал, как ему поступить. Он привык убегать от подобных выборов, но сейчас он не мог отступить ни на шаг, потому что она отрезала ему все пути отступления. «Господи, всё приходится делать самой!» — мысленно вздохнула Искра, шагнула вперёд, приподнялась на мысках и поцеловала Арна. На всякий случай схватив его рукой за плечо, чтобы не сбежал.
Арн не стал вырываться. И на поцелуй он ответил, хотя и как-то неуверенно и неловко.
— Ты что, никогда не целовался? — пошутила Искра, немного отстраняясь.
— До этого момента — нет, — совершенно серьёзно ответил Арн.
Искра не знала, плакать ей или смеяться. Ей удалось удержаться и от того, и от другого. Только бы Дон не узнал. Засмеёт ведь.
Искра опомнилась. Она только что поцеловала эльфа. Будто этого было мало, она сделала это прямо посреди лагеря, где их мог видеть буквально кто угодно. Ей захотелось отшатнуться и убежать. Но ведь именно за это она его и отчитывала.
«Нет», — твёрдо сказала себе девушка, — «я поцеловала Арна. Где бы и как он ни родился, на это мы повлиять не можем. И выбирать его я вольна без оглядки на это». И тут же зеркалом промелькнула другая мысль. «Ведь Арн-то выбрал не человека. Он выбрал меня».
Янтарные глаза Арна смотрели на неё близко-близко. И на дне этих солнечных колодцев разгоралась улыбка, ещё не коснувшаяся его лица.
Лишард лежал, не в силах пошевелиться. Там, у реки, Арн что-то сделал с ним, и весь день он чувствовал себя сносно, но к вечеру то ли эльфийская магия подвыветрилась, то ли усталость накопилась, и теперь Лишарду казалось, что на нём сверху лежит огромная гора, особенно сильно давящая на грудь. Зато, наконец-то, голова прочистилась и можно было всё обдумать. Только бы, увлёкшись размышлениями, не полениться дышать — больно уж тяжело это давалось.
Он ведь не утонул. Не захлебнулся, нет. Просто внезапно сердце отчего-то решило, что биться дальше нет необходимости. Лишард знал, что такое порой случается, если человек резко падает в холодную воду. Речка, конечно, была ледяной, но ведь в тот момент, когда Искра его поймала, он уже почти полностью вымок. А сердце сдалось лишь когда они упали… Стоп, хватит. Не сейчас.
Подумать только, приём Алена! Лишард о нём слышал, разумеется, но ни в каком сне не мог бы представить, что однажды будет обязан ему жизнью. С ума сойти! Впрочем, с куда большим удовольствием Лишард познакомился бы с подобной техникой в качестве зрителя, а не пациента. Надо будет попросить,
Совсем рядом послышался какой-то стук. Лишард, краем глаза уловив движение, повернул голову и чуть не закашлялся от резкого движения. С изумлением он увидел, как Корон бросает в его сторону небольшую палку. Палка отскочила от воздуха и упала на землю. Мальчик хмыкнул, развернулся и ушёл. Лишард уставился на палку, пытаясь понять, что тут происходит. Ах, ну да…
— Что, теперь сторожишь моё дыхание? — спросил он у пустоты.
— Ребята старались, вытаскивали тебя. Будет обидно, если помрёшь, — ответил воздух голосом Жинги и Лишард, наконец, смог сосредоточиться и разглядеть её.
— Велен говорил, что Корон научился тебя вычислять. Вижу, это не единичный случай, — он указал взглядом на ветку.
— В этот раз попал со второй попытки, — предсказательница смотрела куда-то перед собой. — Точность определённо растёт. Сегодня утром с десяток камней бросил, прежде чем попал.
Лишарду каждый раз становилось неловко, когда Жинга вот так — равнодушно и безучастно — говорила о том, как с ней обращаются, будто это было естественно и правильно.
— Я попрошу его перестать, — в такие минуты Жингу очень хотелось защитить. Хоть как-то.
— Не надо, — неожиданно резко возразила предсказательница.
— Почему? — удивился Лишард.
— Так я хоть немного чувствую себя живой. Надоело быть призраком, — Жинга и правда выглядела очень усталой.
— Тогда попросим Наяну снять покров.
— Нет, — опять возразила Жинга. И, не дожидаясь вопроса, ответила, — так Корон находит меня только тогда, когда посчитает нужным.
Лишард взял её за руку. Пусть это было непросто, но он долго смотрел на неё, до тех пор, пока мог удерживать внимание. Очень хотелось что-то сказать. Поддержать эту невероятно сильную женщину, которая жила будто бы каждый её день был вопреки всему. Но нужных слов не находилось. Что он мог сказать? Пожалеть её? Ей не нужна была его жалость, о, нет. Сказать, что он её понимает? Но он наверняка не понимал её, даже близко не понимал. Пообещать быть рядом? Глупо. Да и сложно говорит такое фигуре, то и дело растворяющейся в воздухе. На помощь внезапно пришли фразочки Лесного Народа.
— Я услышал твои слова… — здесь не хватало имени, но к такой фразе и имя должно прилагаться соответствующее.
— Чёрная Кобра, — откликнулась Жинга.
— Что? — не понял Лишард.
— Так меня бы звали, если бы у меня на родине имена давались бы так же, как в Лесу.
Лишард улыбнулся, устало прикрывая глаза. Иногда способности Жинги почти-что-читать-мысли были весьма приятны. Когда он снова открыл глаза, он её, конечно, уже не рассмотрел, хотя его рука всё ещё сжимала запястье предсказательницы.
— Отдыхай давай, — проворчал сумрак возле него. — Не бойся, забудешь дышать — я напомню.
Лишард незаметно для себя задремал, пытаясь вспомнить, что это за зверь такой — кобра. В полусне ему рисовалось что-то вроде большой, тёмно-коричневой, в жёлтых, напоминавших формой полумесяцы, пятнах, кошки.
— Я не верю, что ты помнишь это с детства.
Дон подскочил на месте от внезапности этой раздавшейся из темноты фразы. Вообще-то он сторожил лагерь… Но это была Наяна, так что ничего удивительного.