Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек
Шрифт:
Впереди между деревьями показалась крыша. Искра ускорила шаг, желая поскорее рассмотреть, что это там впереди. Она остановилась у невысокого лысоватого склона. Отсюда было видно это небольшое здание с угловатой крышей. Стены его расходились под немного странным углом, но в очертаниях было что-то смутно знакомое.
— Маиран, — раздался за спиной у Искры донельзя жалобный голос Ависар, — мы же можем остановиться здесь, правда? Я ненадолго, честно…
Искра обернулась. Целительница как-то съёжилась, будто хотела посмотреть
— Ты чего меня-то спрашиваешь? — Маиран растерянно почесал в затылке, — всех надо спросить. Впрочем, не думаю, что кто-то будет против.
— Мы обязательно тут остановимся, — сообщил Дон. — Если Арн решит, что это достаточно безопасно, — на всякий случай добавил он.
— А что в этом месте такого? — спросила Искра.
Огородник взял её за плечи и заставил пройти несколько шагов влево. Чуть в стороне и дальше здания показалось два огромных каменных столба. Вокруг них была обширная площадка с уже до боли в ступнях знакомым каменистым покрытием.
— Здесь начинается Великий Тракт, — торжественно провозгласил Дон, — или, в нашем случае, заканчивается.
Ависар с трепетом коснулась деревянной двери. Часовня выглядела ветхой, но вблизи стало видно, что она сложена из камня, просто полностью заросла лишайником, что придавало её запущенный вид. А вот дверь была деревянной, и казалось, что от прикосновения она рассыпется в труху. Ависар потянула за край дыры, зиявшей на месте когда-то находившейся здесь ручки и дверь с трудом, но всё же открылась, уныло перекашиваясь на едва державшихся петлях. На землю посыпались кусочки древесины.
Ависар осторожно, будто боясь нарушить тишину, перешагнула порог. Это была совсем крохотная часовенка, но, тем не менее, всё в ней было знакомо и согревало душу. Она была, как и положено, пятиугольной. Сразу перед дверью располагались скамьи для молитвы — всего два ряда, три места в первом и два во втором. В другом конце здания, в углу — небольшой алтарь. Круглые окошки под потолком, конечно же, не были закрыты привычными витражами. Под крышей по всему периметру лепились ласточкины гнёзда. Должно быть, птицы свободно влетали и вылетали через окна.
Здесь было почти темно. Ависар подошла к алтарю и смахнула с него пыль и сор, жалея, что у неё нет свечи, чтобы зажечь её. Скамьи были каменными, но с покрытием из досок сверху. Ависар с удивлением отметила, что некоторые доски выглядят свежее прочих — кто-то всё-таки захаживал сюда и следил, чтобы часовня не развалилась окончательно. Молитвенный стол был здесь и не столом вовсе, а просто палкой, положенной на два столба. Впрочем, этого было достаточно. Ависар села на скамью, поставила локти на «стол», сложила руки вместе, обхватив пальцами левой руки правую и упёрлась суставами больших пальцев в переносицу.
Когда она молилась в храме в последний раз? Ещё в Лейваане. Там храм был большим и светлым, колонны возносили крышу на недосягаемую высоту, а витражи с изображением красной розы были в рост человека. Нет, наверное, даже в
Ависар повела плечами. Что-то было не так. Прислушавшись к себе, целительница внезапно поняла, что, похоже, разучилась молиться. Нет, её вера не угасла. Просто все заученные с детства слова казались фальшивыми и неподходящими. К чему все эти прошения и хвалебные гимны? У неё накопилось к Богу немало вопросов. И почти все они начинались с «зачем».
«Что ж, значит, по-старому не выйдет», — подумала она. Ависар вздохнула и приняла это. Она погрузилась в совсем другую молитву — молитву без слов. Где были только она и другой, незримый, собеседник. Зачем слова? Слова здесь не нужны. Они понимали друг друга и так.
Ависар не знала, сколько времени прошло — может, пара минут, может, час — когда она услышала шорох юбки. Она приоткрыла глаза. Это была Янера. Баронесса тоже прикоснулась к алтарю и уселась в молитвенной позе слева от Ависар, через одно место. Интересно, о чём молится эта юная девушка? Просит помощи? Жалуется на свои испытания? Ависар снова прикрыла глаза. Ни к чему ей влезать в чужие молитвы. Ей хватало своих.
— Что ты разлёгся тут, бездельник?! — Наяна, проходя мимо привольно развалившегося Дона, толкнула его ногой.
— А? — Дон, похоже, дремал. Он приподнялся на локте и потряс головой. — Хочу и лежу, — тут же гордо ответил он, — будто бы мне есть, что делать.
— Штаны бы хоть постирал, умник.
Искра чуть ли не поперхнулась от такого предложения. С чего вдруг Наяне стало дело до штанов Дона? Можно подумать, тут хоть у кого-то была чистая одежда!
— Миледи! — патетически воскликнул Дон. — Мои штаны уже по меньшей мере наполовину состоят из грязи. Боюсь, если я их постираю, то останусь с голым задом!
Наяна фыркнула и продолжила свой путь. Дон сел, потягиваясь.
— Что это с ней? — спросила Искра.
— Завидует, что я могу спать, а она — нет, — иронично ответил огородник. — Вот стерва, мне такой хороший сон снился!
— Что снилось? — без особого интереса спросила Искра.
— Снилось, что я придумал нового, не существовавшего ранее зверька, и думал, куда бы его поселить, — Дон зевнул. — Кстати, это навело меня на одну мысль… Вот Кай-Дон-Мон так похож на мой родной мир. Те же дубы, берёзки, цветочки, названий которых я не знаю, но помню их с детства. Лошадки те же самые. И коровы…
— Да, ты упоминал, — кивнула Искра, присаживаясь рядом.
— Правда? — Дон выглядел немного разочарованным. — Но ладно, я не об этом. Когда я в детстве читал сказки о других мирах, в большинстве из них всё было так же. Пусть даже в мире жили эльфы, гномы, драконы, но деревья и животные были те же. Сначала я думал, что это просто от того, что авторам лень придумывать всё это, но потом я попал сюда и увидел тут действительно то же самое. И люди тоже. Выходит, авторы правы, в других мирах живут те же зайцы. Так вот, как всё это получается? Чтобы столько миров — и все похожи?