Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад
Шрифт:
— Пока ещё они разберутся с нормами и условиями… Годы могут пройти, а за это время многое изменится.
— Почему ему это так важно?
— Снегирёк был старшим из девяти детей в своей семье. Когда ему было двенадцать, его отец умер. Мы тогда ещё были в Ордене на испытательном сроке, до экзамена по магии. Снегирёк остался в Ордене буквально чудом, и его мать уговорила его не бросать всё это, — Маиран говорил, скрестив руки на груди и нахмурившись. — Ещё двое его братьев пытались попасть в Орден, но им даже попытки не дали.
— Почему?
— Когда
— И что стало с его семьёй?
— Двое его братьев и сестра умерли ещё когда мы были учениками. А, спустя четыре года после того, как он получил меч и мать умерла.
— Это… это очень грустная история.
— Да. И Снегирёк искренне считает, что, если бы его братья смогли попасть в Орден, всё было бы гораздо лучше.
— Возможно, так оно и было бы.
— Возможно, — почему-то в голосе Маирана слышалось сомнение.
Покрытая инеем трава хрустела под ногами, каждый выдох растекался в утреннем воздухе облачком пара. Маиран с тоской подумал о шапке. Но его шапка волею судьбы была в Лиспе, и то если никто до сих пор не покусился на вещи в комнате, в которой он не жил третий год, а он — у Белой Теснины.
В конюшне Маиран озадаченно остановился в проходе — Пирра в стойле не было. Очень странно. После смерти хозяина жеребец был не в духе и особенно неохотно подпускал к себе людей. Только Маирану удавалось с ним договориться. Как хорошо, всё-таки, что Ренар тогда настоял на том, чтобы Маиран проверил свои силы! В груди тоскливо заныло: только сейчас до Маирана дошло, что Ренар все рассчитал и те несколько поездок были не просто жестом друга — Ренар хотел убедиться, что Пирр не останется в одиночестве.
Маиран обернулся. В конюшню вошёл лорд Рунвар, ведя Пирра в поводу. Жеребец был спокоен — видимо, эту руку он тоже признавал.
— А я уж подумал, что он сбежал, — сказал Маиран после обмена любезностями и пожеланиями доброго утра.
— К счастью, нет, — улыбнулся лорд Рунвар, — так, небольшая прощальная прогулка.
— Прощальная?
Лорд Рунвар передал ему поводья. Пирр не стал брыкаться, только всхрапнул и покосился на Маирана, убеждаясь, что человек — свой.
— Он твой.
— Что?! Но… — Маиран едва удержался от порыва вернуть поводья обратно, — не могу же я…
— Ренар в своём завещании высказался вполне однозначно, — жёстко прервал его попытки лорд Рунвар, — так что это не обсуждается.
В завещании? Ренар оставил завещание… Это на него так непохоже, но, впрочем, в последние недели он сделал много нехарактерных для себя вещей.
— Я… Я всё сделаю, чтобы он хорошо себя чувствовал
— Разумеется, если потребуется какая-то помощь — я всегда готов её оказать, если это в моих силах, — в свою очередь пообещал граф.
Ещё бы. Будет невыносимо если этот конь, жемчужина Рун-Кая, пострадает из-за того, например, что у его хозяина не хватило денег на его содержание…
Пирр переступил с ноги на ногу и встряхнул гривой.
— Не составишь мне компанию за завтраком? — спросил лорд Рунвар
Интересно, можно ли ответить на такое предложение отказом, не спровоцировав дипломатический скандал?
Всё-таки рядом с лордом Кельтерном Маиран по-прежнему чувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Чувство вины за всё, происходившее в детстве, давило на плечи. Какой уж тут завтрак? К счастью, можно было бесконечно долго держать в руках кружку с горячим травяным чаем, отогревая руки.
— Я дал тебе какие-то поводы опасаться меня? — напрямую спросил лорд Рунвар, когда окончательно убедился, что беседа не клеится.
— Нет! То есть… — ну, рано или поздно поговорить об этом придётся, почему бы не сейчас, — я боялся Вас в детстве и как-то до сих пор не осознал, что все изменилось.
— Боялся меня? — в голосе лорда Рунвара звучало искреннее удивление и Маиран, наконец, решился поднять голову.
Да, в домашней обстановке лорд Рунвар совсем не казался страшным, даже напротив. Но вот в зале суда… Если Маиран при первой встрече увидел его таким, это многое объясняло. Маиран смутно помнил ту встречу, но, кажется, дело было на празднике, посвященном рождению Ренара, с чего бы молодому отцу быть там суровым и жёстким?
— Я Вас боялся, и замок терпеть не мог, и постоянно злился на то, что меня заставляют там находиться и… — Маиран прикусил язык. Господи, что на него нашло?
Взгляд лорда Рунвара так и впился в него. Маиран замер. Сейчас что-то будет…
— Знаешь, если бы ты хоть раз сказал об этом вслух, может быть, все было бы иначе.
— Я говорил. Отцу.
— И как?
— Он сердился. И говорил, что Вы приказали — значит я пойду и буду слушаться.
Голова кружилась. Можно было подумать, что напротив сидит магистр Тален. Иначе с чего вдруг Маиран заговорил о том, о чем молчал пятнадцать лет — и даже больше?
Лорд Рунвар откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы.
— А теперь я расскажу, как это видел я, — это был не вопрос и не предложение, отказ явно не принимался. — Признаю, мне хотелось, чтобы у Ренара был такой друг, как ты. Мне нравилось, как ты вёл себя с Линой, и я надеялся на что-то похожее. В целом, так и вышло. О том, что за два года ты мне и десятка слов не сказал я, конечно, задумался, но я был уверен, что ты просто пошёл в отца. Как оказалось, и Лемена можно разговорить, было бы время. Правда, узнал я об этом уже после того, как ты ушёл в Орден. А Ренар тебя обожал и рассказывал о том, как славно вы играете. Я и подумать не мог, что для тебя это так тягостно.