Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад
Шрифт:
— Откуда эмпер Дон знал, что Вы будете находиться поблизости?
Надо признать, это был первый вопрос, который Велен задал мирозданию в тот момент, когда взял Часы в руки и понял, кто к нему взывает.
— Я имел неосторожность написать ему письмо этой весной, в котором я, в числе прочего, упоминал некоторые пункты моего предполагаемого маршрута этим летом. Полагаю, он сделал невероятно удачное предположение на основании этого письма, — Велен замолчал, потому что в голову пришла новая мысль, — или с ним могли поделиться информацией стражи.
—
— Нет. Но они могли мной заинтересоваться, насколько я понимаю.
— Что Вы вообще там делали, да ещё с Часами? — незнакомый голос, довольно бесцеремонный тон.
— Я не буду отвечать на этот вопрос, — заявил Велен, — потому что это дела Ордена Света и данного расследования они не касаются.
— Как и когда Вы познакомились с эмпером Доном?
— Мы познакомились в Морлуке в пятьсот пятидесятом году на конгрессе, посвящённом Ничьим Войнам.
Да уж, Дон тогда представлял бледную тень себя нынешнего, и теперь Велен знал, почему. Дон вернулся из Ничьих Земель в сорок девятом, уже с повязкой на лбу — и с ещё свежим страхом в глазах. Нет, он и тогда зубоскалил и дурил, но вполсилы и без азарта, и со стороны казалось, будто он заставляет себя это делать через силу, а мысли у него плясали как у безумца. Почему Дон тогда проникся к нему доверием, ведь, казалось бы, он должен был стараться держаться подальше от светляков? Велен не знал ответа. Но они тогда неплохо поработали вместе. А вот когда они снова встретились через пару лет, Велену показалось, что он пригрел на груди змею — отречься от этой дружбы оказалось гораздо сложнее, чем начать её.
— Вы участвовали в Совете в Холмах? — тон удивления, когда ожидаешь услышать положительный ответ, но не хочешь в него верить.
— Нет. На конгрессе я участвовал в проработке формулировок будущего договора.
Ну да, кто бы тогда подумал, что можно отправить нелепого, спотыкающегося на ровном месте близорукого заику в глушь, в Ничьи Земли! Велен не сдержал усмешки. Средство от заикания оказалось таким простым — всего-то попросить Врана, чтобы он прошил его почти насквозь проклятым кинжалом…
— А Дон?
— А Дон принёс из Ничьих Земель свежие вести. В некотором роде, он был разведчиком, — да уж, разведка удалась на славу…
— Так, — Валий перехватил инициативу, не давая разговору уйти в сторону, — и, когда встреча с Вашими товарищами в Кривражках состоялась, Вы сразу согласились к ним присоединиться?
— Меня поставили перед фактом, что, если они расскажут мне свою историю, то я буду вынужден остаться.
— И Вы согласились?! — да кто это там такой несдержанный в тумане трудноразличимых лиц?
— Корону действительно была нужна моя помощь.
— Как Вы познакомились с Короном? — вообще-то, Валий прекрасно знал ответ, этот вопрос он задал не для себя, а для остальных слушателей.
— Я был одним из его учителей в Ордене Хранителей.
Разговор шёл довольно легко (ах, если бы только можно было ещё и видеть лица собеседников!), и у Велена оставалось достаточно концентрации для того, чтобы по задаваемым вопросам примерно восстановить, о чём тут уже говорили
Валий, похоже, прекрасно понимал его сомнения, потому что почти каждый вопрос он начинал с пояснения «нам известно, что».
— Нам известно, что эмпер Дон поместил внутрь Часов песчинку и угрожал уничтожить их с её помощью, если его не будут слушаться. Как Вы к этому отнеслись и что в связи с этим предприняли?
Вот засранец… И ведь мог!
— Я не знал про песчинку, — признался Велен. — Мне говорили, что Дон просто угрожал их разбить.
Ну да, просто угрожал разбить ценнейший артефакт. Всего-то!
— Я не предпринял в связи с этим ничего. Я ещё не до конца разобрался в ситуации и решил, что в первую очередь мне важно не ухудшать отношения с Доном. Моё сопротивление его бы только больше раззадорило.
Валий спрашивал о событиях в хронологическом порядке, но дополнительные вопросы часто доводили какую-то часть истории до конца. Так, спросив Велена о том, как все отреагировали на сообщение о том, что Арн — эльф, Валий постепенно спросил и про все последующие встречи. Лорд Рунвар подтвердил, что узнал о происхождении Арна, когда Орден Пятнадцати гостил в Рун-Кае и подчеркнул, что невзирая ни на что не стал бы отказывать в гостеприимстве гостю своего сына.
— Я заметил, что, чем позже к нам присоединялись люди, тем легче они принимали то, что им приходится идти бок о бок с эльфом, — поделился Велен, — особенно это касается тех, кто оказался рядом с нами тогда, когда мы уже знали правду об Арнире. Рысь, Лишард, Жинга, Вран и Кира отнеслись к этому достаточно спокойно.
Уже заканчивая говорить, Велен понял, что его выводы ошибочны. Дело было не в том, когда они присоединились, дело было в том, кто присоединился. Девочка из Лесного народа, родившаяся в деревне, где Арн когда-то жил; мужчина, полжизни проживший в Ничьих землях в окружении диких магов и дремучих предрассудков, только что чудом избежавший смерти; женщина, выросшая на Южных островах, с разумом, спутанным бедами и неясными пророчествами; юноша, охочий до власти, страстно желающий встречи с сильным противником… девчонка, безнадежно пытающаяся сохранить свою личность.
— Думаю, что всё-таки людей успокаивает, когда они видят, как другие люди по-дружески общаются с эльфом, — закончил Велен, чувствуя, как балансирует на грани лжи.
Тален едва заметно кивнул, соглашаясь. Как знать, может, за время своего знакомства с Арном он тоже заметил что-то подобное? И изначальные рассуждения Велена не так уж ложны?
— Нам известно, что Вы каким-то образом воспрепятствовали тому, чтобы Керлеш из Ордена Земли некорректно обращался с Лишардом. Что Вы сделали?