Три с половиной любви

Серебрякова Мила

Нинель Викторовна относилась к той категории женщин, которые, как ни странно это звучит, абсолютно равнодушны к сплетням. Она искренне негодовала, если соседки-сороки во главе с Маховой начинали перемывать кости обитателям поселка, за глаза поливая тех грязью. Искренне не понимая, какое удовольствие можно получить от злоязычия, Кротова старалась не участвовать в бабских пересудах.

В свои шестьдесят восемь Нинель Викторовна выглядела весьма моложаво. И дело совсем не в стройной фигуре и идеальной прическе,

а скорее в позитивном настрое. В каждой ситуации, какой бы сложной она ни казалась на первый взгляд, Кротова старалась найти положительный момент и, как правило, всегда его находила.

Розалия же полагала, что хорошо сохраниться Нинели помогло одиночество. У Кротовой не было ни мужа, ни детей, ни дальних родственников, она делила кров лишь с верным сенбернаром Дереком.

– Конечно, – не без зависти вещала Розалия, – у тебя не было необходимости обстирывать мужей, нянчить детей и заниматься хозяйством. От этого ты и выглядишь максимум на пятьдесят.

– С какой стати ты решила, что одиноким женщинам хорошо живется?

– Глядя на тебя, не скажешь обратного, дорогая.

– Роза, ты не права, я, как и все, хлебнула в жизни достаточно и горя, и радости. А насчет внешнего вида, так это просто подарок природы.

– Ага, как же, подарок. У тебя лицо, как у фарфоровой куклы, ни одной морщины, а фигура – двадцатилетние позавидуют.

– Секрет прост – ежедневно делаю зарядку.

– Ой, да брось, я тоже каждый день мучаю себя упражнениями, только от них толку мало.

Но сегодня разговор соседок крутился исключительно вокруг Алевтины.

– Нинель, я уверена, что Алька попала в руки маньяка-убийцы. Наверняка он сейчас бродит где-то рядом. Мне страшно.

– Роза, тебя заносит, какой маньяк? Ты меня извини, но, зная нрав Алевтины, о маньяках следует думать в последнюю очередь. Она мастерица трепать всем нервны, и вся эта шумиха по меньшей мере неуместна.

– Тебе легко говорить, у тебя такая псина под боком – ни один маньяк ни страшен. Дерек – это монстр в миниатюре.

– Дерек охраняет меня как зеницу ока, – согласилась Кротова. – Я за ним как за каменнойстеной.

– Повезло тебе. А наша шавка только лает и жрет, как лошадь, – ее легче пристрелить, чем прокормить.

Услышав, что речь зашла о его скромной персоне, в комнату косолапой походкой протопал сенбернар. Сев возле хозяйки, пес замел хвостом, после чего лизнул шершавым языком руку Нинели Викторовны.

– Боже, какая антисанитария, – скривилась Розалия. – Нинель, хватит сюсюкать с собакой, неси лучше карты, перекинемся в дурака.

– Может, позвать Марту?

– Я тебя умоляю, Марта наверняка сидит у Артура, обойдемся без нее. И потом, в последнее время она меня сильно напрягает. Ее непрекращающееся нытье и извращенные фантазии об Артуре давят мне на мозги.

Пожав плечами, Кротова пошла за колодой

карт. Дерек посеменил за хозяйкой, а Розалия, бросив взгляд в зеркало, попыталась натянуть кончиками пальцев кожу на висках.

– Красотка, – пробормотала она, глядя на свое отражение.

Спустя час, двенадцатый раз оставшись «дурой», Розалия бросила карты на стол.

– Не буду я с тобой играть, ты мухлюешь!

– Как хочешь, – пожала плечами Кротова. – Может, пойдем прогуляемся?

– Нет. Хотя… хорошо, пошли. Или остаться? Ладно, пошли.

//-- * * * --//

Катка стояла на крыльце, отчаянно пытаясь открыть входную дверь. Ключ легко входил в замочную скважину, но заставить его повернуться ей решительно не удавалось.

Пришлось позвонить. Через секунду в холле послышался стук каблуков свекрови.

– Кто там? – прохрипела Розалия.

– Это я.

– Кто я?

– Розалия Станиславовна, хватит дурачиться, откройте дверь.

– Пароль.

– Какой пароль?

– Назови день моего рождения.

– Зачем?

– Так надо.

Закипая от гнева, Катка пробурчала:

– Двадцатое июня, тысяча девятьсот…

– Все-все, этого достаточно.

Дверь открылась.

– Объясните, в чем дело? Как можно тратить время на глупые забавы?

– Ха! Забавы, ну ты и сказанула, я, если можно так выразиться, спасаю нам жизнь.

– Интересно узнать, каким образом?

– Теперь, когда по поселку бродит безжалостный маньяк, надо держать ухо востро. Мы обязаны подозревать каждого встречного. И наша первостепенная задача – обезопасить самих себя. Я тут подумала, может, мне нанять личного телохранителя, а?

Катарина подпрыгнула на месте.

– Вы опять? Не вздумайте! Вспомните, что было в прошлый раз, мы тогда чуть с ума не сошли. Вы первая кричали, что телохранитель в доме смерти подобен, а сейчас собираетесь наступить на старые грабли? [1 - Катарина имеет в виду историю, описанную в романе «Будет все, как ты захочешь».]

– Хватит жить прошлым, сколько можно это вспоминать. Согласна, в тот раз нам неповезло, но теперь…

– Никаких телохранителей в доме! – отрезала Катарина. – Уж лучше давайте спрашиватьдруг у друга пароль. Вы меня убедили, эта идея кажется мне не такой уж бредовой.

Из столовой с перевязанной щекой вышла Наташка.

– Кто-нибудь будет пить чай? – спросила она и сморщилась от боли.

– Господи, Натка, что с тобой?

– Зуб болит. – Наталья покосилась на Розалию.

– Тогда чего ты ждешь? Езжай к стоматологу.

– Боюсь.

Катка приготовилась прочитать Наталье лекцию о вреде наплевательского отношения к собственному здоровью, но в этот момент ожил звонок.

Метнувшись к двери, Копейкина услышала шипение свекрови:

– Куда прешь, забыла про пароль? Кто там?