Три сердца и три льва (Сборник)
Шрифт:
– Кто это? – прошептала Фреда.
Скафлок усмехнулся:
– Катайский шен. [25] Мы захватили его в одном из набегов. Он сильный, и из него получился хороший раб. Но такие, как он, могут ходить только по прямой, вот он и носит щит, чтобы не ударяться о стены.
Фреда засмеялась. Скафлок восторженно слушал ее звонкий смех. В смехе эльфиек всегда таилась злобная насмешка, но улыбка Фреды похожа была на светлое весеннее утро.
25
Очевидно,
Они отведали изысканных яств. За столом, кроме них, никого не было. Откуда-то доносилась негромкая музыка. Скафлок сказал:
Сладких лакомствнынче я отведал,и вино из кубкавеселье дарит.Но взгляд мой волнуетпрекрасная дева.Дивлюсь я на Фреду,красавицу с юга.Она потупила глаза, чувствуя, как на щеках вновь выступает румянец, и не смогла сдержать улыбку.
Но тут же ее охватило раскаяние.
– Не пристало мне веселиться, когда мертвы мои родичи. Сломалось то дерево, что укрывало землю своими ветвями, и ветер гуляет в пустынных полях… – Оборвав себя, она сказала просто: – Мы все что-то теряем, когда уходят хорошие люди.
– Если они были хорошими, не стоит убиваться по ним, – сказал Скафлок, – ибо они избавились от тягот нашего мира и отправились к Тому, кто над нами. По правде говоря, мне думается, лишь твой плач не дает им наслаждаться своим счастьем.
Фреда крепко стиснула его руку:
– Священник говорил, что те, кто умер без отпущения грехов… – Она приложила ладонь к глазам. – Я любила их, а они ушли, и я плачу по ним в одиночестве.
Скафлок прикоснулся губами к ее щеке.
– Ты не одна, пока я жив, – пробормотал он. – А священник пускай болтает. Что он ведает?
Они вошли в зал, арочные своды которого были так высоки, что взгляд не улавливал их очертаний. Там перед ними предстала женщина неописуемой, неземной красоты. Рядом с ней Фреда ощутила себя неуклюжей дурнушкой.
– Видишь, Лия, я вернулся, – сказал Скафлок на языке эльфов.
– Вижу, – откликнулась она, – без добычи, едва ли с половиной воинов. Тебя постигла неудача.
– Не совсем, – возразил Скафлок. – Троллей полегло больше, чем эльфов. Мы переполошили их и освободили пленников, которые расскажут нам об их замыслах.
Обняв Фреду за талию, он привлек девушку к себе. Она с радостью подчинилась его желанию, потому что белокожая колдунья внушала ей страх.
– Смотри, какой я добыл самоцвет!
– Зачем она тебе? – усмехнулась Лия. – Или ты услышал зов
– Может быть, – невозмутимо ответил Скафлок.
Лия приблизилась к нему, взяла за руку и заглянула в лицо.
– Скафлок, – произнесла она, – прошу тебя, спровадь ее отсюда. Отошли домой, пока я не прикончила ее.
– У нее нет дома, – сказал Скафлок, – и она и без того настрадалась, чтобы ходить и побираться по чужим подворьям. Какое тебе дело до двоих смертных?
– Такое, – отозвалась Лия печально. – Предчувствие не обмануло меня. Подобное тянется к подобному. Только не она, Скафлок! Выбери себе любую другую из смертных девушек; но эта отмечена судьбой, я чувствую, и по спине моей бегут мурашки. Ты встретился с ней не случайно. Она причинит тебе великое горе.
– Нет, – сказал Скафлок коротко и заговорил о другом: – Когда возвратится Имрик? Меня известили, что, пока я был в Тролльхейме, его призвал король эльфов.
– Мы ждем его со дня на день. Повремени, Скафлок, может, он сумеет уберечь тебя от твоей судьбы.
– К лицу ли тому, кто сражался с троллями и демонами, бояться женщины? – фыркнул Скафлок. – Это даже не карканье ворона, а квохтанье курицы.
Он повел Фреду прочь.
Лия мгновение глядела им вслед, потом повернулась и побежала по длинному коридору. В глазах ее мерцали слезы.
Скафлок водил Фреду по замку. Сперва она отмалчивалась, но постепенно начали сказываться выпитое снадобье и заклинания Скафлока. Фреда улыбалась все чаще и чаще, забрасывала юношу вопросами, весело щебетала и с любопытством поглядывала на него. Наконец он сказал:
– Пойдем наружу. Я покажу тебе то, что сотворил для тебя.
– Для меня? – переспросила она.
– Ну, если норны будут милостивы, то и для себя тоже, – рассмеялся он.
Они пересекли внутренний двор замка, миновали высокие бронзовые ворота и очутились на голубоватом, залитом солнечным светом снегу. Поблизости не было видно ни одного эльфа. Скафлок укрыл Фреду своим плащом, и они направились к обледеневшему лесу. Пар изо рта поднимался к безоблачному небу; каждый вдох обжигал горло. Наст хрустел под ногами, ветер шуршал иголками елей.
– Холодно, – пожаловалась Фреда. Ее рыжевато-золотистые волосы были единственным напоминанием о тепле в этом белом царстве стужи. – Твой плащ согревает, а без него холодно.
– Так неужели я отпущу тебя в такой мороз побираться на дорогах?!
– Найдутся люди, которые возьмут меня к себе. У нас было много друзей. Наша, вернее, моя земля будет… – Она запнулась и нехотя докончила: – Хорошим приданым.
– Зачем искать друзей на стороне, когда они рядом? А что до земли, смотри!
Они взобрались на холм, один из многих, кольцом окружавших лесистую долину. И тут Скафлок превратил зиму в лето. На берегу шаловливого ручейка оделись листвой деревья, из густой травы выглянули пестрые цветы, запели птицы, заплескалась в воде рыба, выбежали из-за деревьев лань с олененком.
Фреда закричала от восторга и захлопала в ладоши. Скафлок улыбнулся.
– Это тебе, – сказал он, – потому что ты – самое настоящее лето. Забудь о холоде зимы, Фреда. У нас с тобой свое время года.