Три сердца и три льва
Шрифт:
Его панацея действительно в мгновение ока уничтожила последствия вчерашних возлияний и Хольгер подумал: на этом лекарстве можно было бы нажить состояние в родном мире, если бы удалось раздобыть рецепт.
Мартинус принял важный вид. Прошелся по лавке, заложив руки за спину, уставясь в пол, потом сказал хмуро:
– Мне не удалось установить твою личность, сэр Хольгер. Все создания, которые могли бы мне в том помочь, не смогли явится на мой зов – кто-то преградил им дорогу мощным заклятьем. Это означает, что ты и в самом деле очень важная персона. Но враг
Сердце Хольгера заколотилось:
– Где?
Мартинус обернулся к Алианоре:
– Ты знаешь храм святого Гриммина-на-горе?
Она прикусила губку:
– Слышала о таком.
– Там лежит меч. Я думаю, его прятали в тех краях, на востоке, чтобы он был подальше от своего законного владельца; а храм святого Гриммина выбрали, чтобы до предела затруднить владельцу поиски, если он все же нападет на след, – маг помотал лысой головой. – Мой юный друг, не могу со спокойным сердцем советовать тебе ехать туда.
– Что это за место? – спросил Хольгер.
– Заброшенный храм в горах к северу отсюда. Сотни лет назад его возвели там миссионеры, надеявшиеся обратить в истинную веру тамошние дикие племена. И какое-то время там жила группа неофитов. Но потом на них напали, вырезали, и с тех пор церковь лежит в руинах. Говорят, что вождь нападавших осквернил алтарь человеческой жертвой, и здание утратило ореол, стало обиталищем злых духов и насылает беду. Теперь и дикари к нему близко не подходят.
– Хм… – Хольгер уставился в пол. Казалось, он держит на плечах весь мир. Безусловно, Мартинус не шутил.
А зачем, собственно, Хольгеру возвращаться домой? Что его туда влечет? Ну как же – приятели, воспоминания, знакомые, любимые пейзажи. Но если честно, там не осталось никого и ничего, достойного настоящей тоски. Война, голод, продажность, антигуманность. И если даже удастся вернуться, он может оказаться в том самом времени на том самом месте. А ведь там он и его друзья прижаты к земле огнем гитлеровцев, и шансов остаться в живых у них нет, остается лишь умирать со слабеющей надеждой, что они проживут столько, чтобы дать лодке достигнуть шведского берега.
Черт, и ведь все указывает на то, что тот мир не был ему родным. Его родина здесь, а там он пребывал в изгнании. Конечно, тот мир выглядел лучшим, более опрятным прибежищем…
Нет, запротестовала его упрямая совесть, и там хватает темных сторон бытия. И разве тот мир позволит ему пережить такие приключения, как здесь.
Волосы Алианоры вспыхнули в солнечных лучах. Такой девушки Хольгер еще в жизни не встречал. Если отказаться от глупой экспедиции на север и уйти с Алианорой восвояси, его ждет не самая худшая участь. Король лесов. Он наверняка сможет выкроить себе владения на этих бесконечных ничьих землях. А если захочется более цивилизованной жизни, можно уехать с Алианорой в Империю.
А дальше? Ведь Хаос готовится к войне.
Нет у него выбора. Как у всякого честного человека в нынешние грозные времена. Нужно приложить все силы, чтобы отыскать меч и передать его законному владельцу, или самому сражаться им, если окажется, что Кортана принадлежит ему. А уж потом – если у него будет «потом» – можно и попытаться отыскать дорогу домой.
Он поднял голову:
– Я еду.
– Мы едем, – поправила Алианора.
– Как хочешь, сказал Мартинус тихо. – И помолись за удачу. Пусть тебя бог убережет и поможет – ведь ты, думаю, едешь ради нас всех, – он вытер глаза рукавом, потом заставил себя улыбнутся и сказал: – Ну вот и все с этим. А теперь поговорим о счете, пере столь опасным путешествием нужно уладить и такого рода дела…
Хольгер тяжко вздохнул.
– Как раз теперь у нас нет денег, – вмешалась Алианора. – но если ты пришлешь счет немного погодя, мы позаботимся, чтобы он был оплачен сполна.
– А я-то думал, что денег у вас в избытке, – Мартинус заметно
Поскучнел. – Видите ли, в моем заведении не принято предоставлять кредит…
– Но на твоей вывеске написано, что ты можешь творить всегда – полные – кошельки… – заикнулся Хольгер.
– Это только реклама. Штришок для создания полноценного образа.
– Мой старый добрый друг, – Алианора улыбнулась и взяла чародея за руку. – ты ведь не будешь докучать воркотней о деньгах человеку, которому предстоит спасти весь мир, правда? Заклятья будут твоим вкладом в это великое предприятие. И твое имя будет прославлено в песнях.
– Но как я это объясню моим кредиторам? – запротестовал Мартинус.
– Ах, ну неужели неправда, что благородный поступок дороже всех богатств мира, – Алианора погладила мага по щеке.
– В Библии ест места, из коих можно сделать такой вывод, но…
– Ах, спасибо, дорогой друг! Я знала, что ты согласишься! Благодарю! – Но… Вы не можете так… Я…
– Нет – нет, к чему слова? Ты нам достаточно помог, и было бы грешно принять от тебя еще что-то. До свидания, мой благородный друг. – Алианора поцеловала его в щеку, прежде чем он успел опомнится, вытолкнула Хольгера за дверь. О эти женщины! – только и подумал датчанин. На постоялом дворе они встретили разгуливавшего у крыльца Сараха. Он подошел к ним и низко поклонился:
– Ваш друг гном сказал, что вы вскоре вновь отправитесь в путь.
– Да, – сказал Хольгер, перехватил взгляд хозяина и торопливо добавил. – Быть может.
Сарах погладил бородку тонкими пальцами, унизанными перстнями:
– А могу ли я осведомится, в какую сторону вы направляетесь?
– На север, похоже.
– В те дикие края? Приключение это достойно будет баллады, если кто-то останется в живых, чтобы ее сложить.
– Я говорил тебе, что дал обет, – буркнул Хольгер.