Три сестры и один муж
Шрифт:
– Вот смотрите, – кивнула Фомичиха.
Я включила фонарь и моргнула. Луч фонаря сразу высветил часть человеческой ноги, на которой болталась штанина спортивных брюк, то есть обрывки штанины. Пашка включил камеру. Василий подошел поближе. На площадке, где произошел взрыв, были две мужские ноги, вернее, части ног (их оторвало от тела не полностью) и туловище с руками и головой, а также разорванное не несколько частей женское тело. Женское пострадало гораздо больше.
Я предположила, что они наступили на мину. То есть наступила женщина,
Глава 4
– Юля, на него посвети, – попросил Василий, который уже надел перчатки и осматривал туловище мужчины. Пашка снимал.
Василий поднял голову, и мы встретились с ним взглядом.
У мужчины не только оторвало ноги. Еще ему выстрелили прямо в сердце – там расплылось кровавое пятно.
– Что было вначале? – спросила я.
– Не могу определить. Но кровь еще не свернулась…
«Контрольный выстрел? Потому что не погиб сразу во время взрыва? Но почему в сердце, а не в голову?»
– С близкого расстояния, – добавил Василий. – Следы пороха остались, футболка обожжена. Думаю, что пистолет прижимали к его груди.
Мы мгновенно стали осматривать территорию вокруг, правда, по ней не шастали, это будет делать опергруппа. Я осветила все фонариком, Пашка все заснял. Никакого оружия поблизости не валялось. Женской сумочки тоже.
Но на двух столбах под тентом висел гамак. А под гамаком лежали… разноцветные снаряды для зенитного орудия – такие, как показывают в фильмах о Великой Отечественной войне. То есть эти предметы выглядели, как снаряды, но, насколько мне известно, настоящие снаряды не красили ни в красный, ни в оранжевый, ни в желтый, ни в фиолетовый цвета.
– Что это? – спросила я у Фомичихи, которая тоже неотрывно смотрела на эти странные предметы.
– Видите, синего нет! – печально посмотрела она на меня. – Петенька расстроится!
«Она сумасшедшая?»
– Что это? – повторила я свой вопрос. – Кто такой Петенька?
– Мой сын. Младший. У меня три дочери и сыночек. Моя надежда и опора.
– Это его… вещи?
И тут я вспомнила, что мне же говорили про разрушенную астрологическую инсталляцию…
Фомичиха стала что-то объяснять про установку предметов, раскрашенных в цвета радуги, с помощью компаса, что Петенька и делает каждое утро.
Но почему зенитные снаряды?
И зенитный снаряд – не мина. Он не может взорваться, если на него наступят. Или может? Или это не зенитный снаряд, а мина какой-то новой формы?
Я поняла, что пора звонить моим знакомым из органов и просто в «ноль-два». Нас и так по головке не погладят за то, что сделали это не сразу. Но не в первый раз… Ребята же знают, что мы им поможем, как можем, и у нас же работа. У них – своя, у нас своя. И вообще кто им сообщит точное время нашего прибытия на место преступления? То есть его, конечно, можно определить по установленным на дорогах видеокамерам, но никто не будет напрягаться. И без этого есть чем заняться.
Как и обычно,
– Нет… – простонал Андрюша вместо приветствия.
– Да, – сказала я. – Целых два. А если считать части тела…
– Расчлененка?
– Взрыв.
– Правда? – оживился Андрюша. – Терроризм – подследственность ФСБ. У тебя же есть знакомые и среди наших «старших братьев». Им звони. Порадуй в пятницу вечером.
– Здесь не терроризм. Здесь астрологическая инсталляция, элитный поселок с охраной при въезде и известный актер с неизвестной женщиной. Оба – славяне. Кстати, твой начальник неоднократно говорил мне, что ты от МВД отвечаешь за связи со мной лично.
– Мне он тоже это говорил. И не только он, – буркнул Андрюша. – Если бы мне еще за вредность доплачивали…
– У нас у всех вредная работа, – невозмутимо ответила я. – Однако ни ты, ни я, ни Пашка, ни Василий и никто другой из наших общих знакомых вроде свое дело бросать не собираются.
– Где в пятницу вечером находится твой Виталя? – поинтересовался Андрюша.
– На деловой встрече. А ты где?
– На романтической. В первый раз встречаюсь с девушкой.
Я услышала звук женского голоса, но не смогла разобрать слов.
– Ты поел?
– Да. Поесть успели.
– Уже разделся?
– Нет, но собирался.
– Девушке будет полезно сразу узнать про характер твоей работы и определиться, может она это выдержать или нет. Пусть посмотрит, как у тебя проходит вечер пятницы, то есть ночь с пятницы на субботу.
В свое время от Андрюши ушла жена, и пока ему личную жизнь снова устроить не удавалось.
– Едем! – донесся до меня полный энтузиазма уверенный женский голос.
– Взрывотехника вызови, – сказала я и вкратце описала суть дела – так, как ее сама понимала.
– Ты девицу знаешь?
– Взорванную? По остаткам головы опознать не могу. Пашка тоже.
– Журналистка, – встряла Фомичиха. – Только они сюда шастали.
«А ваш зять с ними встречался у калитки? Мужчина, зарабатывающий по триста тысяч за съемочный день, не мог снять гостиницу? Купить квартиру для встреч? Возить своих дам на выходные в Париж? Или хотя бы в Москву?»
Андрей сказал, что выезжает и чтобы я позвонила дежурному по городу. Там мои вызовы принимали неоднократно. Дежурный хмыкнул, стоило мне представиться, сообщил, что недавно смотрел меня по телевизору, потом спросил, кого еще я нашла в ночь с пятницы на субботу, моему сообщению нисколько не удивился и велел ждать опергруппу и ничего не трогать.