Три сестры. Анна
Шрифт:
– Так совсем рядом, чтобы вот так хорошо слышать наш разговор никого не было, - оправдывалась я.
– О! Фрау, когда надо услышать то, что их не касается, у жителей нашей столицы просто потрясающий слух!
– усмехнулся йерл Ногарэ.
– А если вдруг на самом деле найдёте, отдадите?
– спросила я улыбаясь.
– Нет, фрау, себе заберём, как сувенир на память о сорре Фреге, - рыкнул старший йерл.
Пообещав, что документы, которые я просмотрела и опознала в них свои заметки, которые когда-то передала йерлу, мне принесут в аптеку в понедельник, где я смогу с ними ознакомиться, старший йерл начал заполнять форму для приобретения мной охранной сферы. На всякий случай, старший йерл несколько раз напомнил мне о стоимости подобного приобретения.
– А воспользоваться этой сферой вам вероятно
– говорил он.
– В любом случае моя жизнь стоит гораздо больше, чем эта сфера. И ставлю её я, но пользоваться ею смогут даже мои правнуки. Так что это ценное приобретение для аптеки.
– Пожала плечами я.
Ведь сказать правду, что после находки во флигеле, я больше чем уверена, что сферой я воспользуюсь, я не могла. На самом деле, я была не уверена, что одной только сферы достаточно.
После управы, к счастью, деньги за сферу надо будет отдать только после её установки, я отправилась обратно в особняк леди Сессиль. Там же провела и следующий день. Лекарства, которые давал сам медикус, овсяный отвар и суп, сделали своё дело. Ребёнок конечно не выздоровел, но дела явно пошли на поправку. За двое суток лечения, улучшение было заметно. У ребёнка проснулся аппетит к вечеру воскресенья на измученном личике появилась улыбка.
Предупредив, что диету нужно соблюдать ещё как минимум пару дней, а потом можно заменить воду в супе на бульон и понемногу вводить отварное мясо, я собиралась откланяться. Но леди Сессиль меня остановила.
– Может будут ещё какие-то советы?
– спросила она.
– Да советов нет, я же не медикус.
– Ответила я.
– А мысли?
– склонила голову к плечу леди Сессиль.
– Мои мысли могут быть наговором и напрасными подозрениями.
– Предупредила я.
– Я бы хотела их услышать! Хотя бы для того, чтобы узнать насколько они созвучны с моими. Я ведь замечала ваши взгляды, фрау. Но красноречивее ваших взглядов были ваши действия. Вы мыли даже чистую посуду, не оставляли еду для моего сына и питьё без присмотра, и не позволяли никому, кроме вас и меня готовить для него. Но при этом спокойно и с благодарностью приняли хлеб, который привозил вам ваш извозчик.
– Перечисляла леди.
– Да и первое, что вы попросили сделать, фрау, это приготовить для Марка угольную пасту. Моя мать приказывала своему медикусу готовить её каждый раз, когда подозревала, что ей что-то добавили в еду. Согласитесь, наталкивает на размышления.
– Леди, любой медикус подтвердит мои слова. Дизентерия возникает в первую очередь от грязи. Впрочем, это колыбель для многих заболеваний.
– Вздохнула я, влезать ещё и в это дело, мне не хотелось, но промолчать сейчас, означало позволить кому-то продолжать своё тёмное дело.
– Но видите ли, не бывает такого, что в семье, проживающей вместе, дизентерией болеет кто-то один. Это странно. Дома чисто, ребёнок ухожен и на кухне есть целый набор посуды для приготовления пищи ребёнка.
– Да, сыну готовят отдельно. Еда взрослых для него может оказаться слишком острой или вовсе не подходящей, - впервые я слышала голос лорда Норимара.
– Это правило аристократов. Все остальные едят все вместе, и прекрасно живут.
– Не удержалась я.
– Да и упоминание, что двое детей уже погибли при тех же обстоятельствах, но такая зараза, как дизентерия не коснулась грудного младенца? Видимо потому, что вопреки принятому среди аристократов, леди кормила сына сама.
– На что вы намекаете, фрау?
– присоединился к разговору очень знакомый мне герцог.
– Кузен, не перебивай фрау Анну, - чеканя каждое слово произнесла леди Сессиль.
– А вы продолжайте, Анна, намекайте не стесняясь.
Глава 34.
Глава 34.
– Думаю, что я и сам могу примерно угадать о чём думает фрау Анна. Тем более, что она почти что прямо и открыто об этом говорит.
– Усмехнулся герцог Мардериан.
– Во время проверки фрау продемонстрировала и математический склад ума, и отличные аналитические способности, и наличие логики. Как и очень внимательное ознакомление и запоминание всего, что связано с
– Самолюбованием будешь упиваться на допросах, Алекс!
– не дала мне ответить леди Сессиль, с побелевшим от ярости лицом и раздувающимися ноздрями.
– Я не смогла смириться с тем, что моих детей забрала болезнь! Но если за этим стоит кто-то живой...
Леди не договорила, но это был тот случай, когда неозвученная угроза пугала гораздо больше. Как-то разом углубились носогубные складки и опустились уголки губ, резко проступили морщины между гневно сдвинутыми бровями.
– Яд? Но как смогли обмануть определитель? Причём дважды. При вносе в дом перенося через порог детской.
– Внимательно смотрел на меня муж леди Сессиль, лорд Клеймор.
– Потому что это не яд в прямом смысле. К чему так рисковать? Тем более, если знать об определителях ядов.
– Вздохнула я, вспоминая всегда возмущённую маму, когда она рассказывала об эпидемиях, что косили людей пачками, а начинались с ерунды, глупой, совершенно идиотской мелочи.
– Достаточно влить сырой воды из непригодного для питья источника, да хоть из городского речного канала, в суп или кефир, который подаётся ребёнку. Несколько повторений и время. И вовремя не сообщить о проблемах с животом или стулом. Дальше время работает против человека. А справиться с заразой, когда она набралась сил, очень сложно.
– Дрянь!
– вдруг выдохнула леди Сессиль и, сорвавшись с места, куда-то стремительно унеслась.
– Силь!
– пытался поймать её муж, но безуспешно.
– Фрау, предлагаю последовать за хозяевами дома, пока они не натворили дел с неприятными последствиями!
– подал мне руку герцог.
– Так может вам поторопиться? Чтобы не допустить последствий?
– предложила я, поднимаясь игнорируя руку герцога.
– Кузина полностью унаследовала нрав своего отца, которого прозвали "Вепрем" отнюдь не за покладистость.
– Ухмыльнулся герцог, придерживая передо мной дверь.
– Можете смело идти на звук громов и молний, не ошибётесь.
– Вы серьёзно считаете, что момент подходящий для шуток?
– посмотрела на него я.
– Вообще неподходящий. Более того, я уже вызвал людей из своего управления. И честно говоря, намеренно не спешу за кузиной. Потому что я обязан передать виновного в покушении в руки законной власти. Но не нахожу в себе морального права вырвать из рук матери убийцу её детей.
– Бесследно исчезла ухмылка с мужского лица.
– Вы потрясающе невосприимчивы к сплетням, поэтому наверняка не интересовались столь давним "грязным бельём" высшей знати. Клеймор ребёнок от первого брака своего отца. Тот очень много времени посвящал покорению неизведанных земель во славу империи. Куда и убыл почти что сразу после свадьбы. Тем не менее, вернувшись почти через год, узнал, что успел стать не только вдовцом, юная супруга умерла от родильного кровотечения, но и отцом крепкого двухмесячного сына. Вскоре прежний герцог женился второй раз, и когда вторая жена забеременела, то встал вопрос о правах наследования. Тогда, чтобы пресечь разговоры и пустые надежды, отец Клеймора обнародовал результат проверки родства. И отдельно, своей волей, закрепил статус первородства за Клеймором, который как и его отец, выбрал военную карьеру. Герцогине это не нравилось, но сделать она ничего не могла, тем более, что второй сын герцога уже в юности приобрёл скандальную известность. Ещё хуже стало, когда Сессиль фактически открыла охоту на молодого офицера разведывательного имперского корпуса, в которого была влюблена с детства. Как понимаете, охота удалась, впрочем добыча был весьма не против. Сначала появились близнецы, через три года Марк. И тут как раз, за полгода до рождения мальчика, случился тот пожар, когда муж кузины обгорел почти наполовину. И к несчастью, больше не мог стать отцом. То, что ваш отец вовсе поднял его с постели, сродни чуду. Да и рождение ещё одного мальчика было очень радостным событием. А потом... К несчастью, дети часто погибают. И дети аристократов не исключение. Возможно, будь жив ваш отец, он смог бы предотвратить трагедию и распознать, что болезнь близнецов носит совсем неестественный характер. Ведь выглядело всё также как и сейчас.