Три стильных детектива
Шрифт:
– Матушка! Матушка, ты дома? Это я, Жозетта!
Виктор отдышался наконец, кое-как поднялся и первым делом проверил, не пострадал ли фотографический аппарат. Вроде бы все было в порядке, ничего не сломалось. Теперь он не только слышал, но и видел Королеву Маб: она изо всех сил колотила в закрытые ставни домишки, потом повернулась и прошла вдоль стены – ее скрыли кусты сирени. Виктор незаметно проник в заросший, неухоженный сад, посреди которого стоял колодезный сруб, и осмотрелся. Королева Маб ломилась в растрескавшуюся, опечатанную дверь:
– Матушка, ты где? Я к тебе
Она бросилась назад, к тропинке, и Виктор поспешно шмыгнул в кусты сирени.
– Зря вы тут надрываетесь, старушка переехала.
Королева Маб встала как вкопанная, едва не сбив с ног толстячка на деревянной ноге и с барабаном на перевязи.
– Вы кто такой?
– Когда-то я был глашатаем, – охотно принялся рассказывать толстячок. – Бил в барабан и зачитывал вслух постановления муниципального совета. А потом все оповещения начали печатать в типографиях и расклеивать на стенах, вот я и остался не у дел. Ну мне сразу, как водится, под зад коленом – мол, выметайся. Но барабан я им не отдал!
– Да наплевать на ваш барабан! – надвинулась на него Королева Маб. – Полгода назад в этом доме жила мадам Арбуа. Куда она переехала?
Толстячок ткнул пальцем в сторону кладбища.
– Матушка умерла? – попятилась гадалка. – Когда?!
– Вы что же, дочка ей, что ли?
– Ну разумеется, иначе я не назвала бы ее «матушка»!
– В марте это случилось, в марте. Ее задушили, тело потом нашлось на дне колодца. Вас стали разыскивать, хотели об этом сообщить, но вы куда-то запропастились. А старушку флики забрали в городской морг, потом соседи вскладчину купили для нее участок на местном кладбище, чтоб рядом с домом, где она всю жизнь прожила. На могильной плите даже ее имя выгравировали, очень миленькая могилка получилась, смею вас заверить, вся в цветах…
– Убийцу уже арестовали? – перебила Королева Маб.
– Куда там! – махнул рукой толстячок. – Станут флики тратить на нас, на бедняков, время. Для них этот квартал, считайте, не существует. Да он и взаправду вроде как не существует. А когда-то здесь было славно – маленькие домики, садики-огородики, хозяева выносили стулья на крыльцо, садились и обозревали окрестности. И у меня по ночам был кров над головой в приюте, а днем – тарелка бесплатного супа. Ну а потом эти господа инженеры, санитарные врачи, архитекторы и всякие перекупщики тут все разорили. Да и черт с ним. Но если вы дочурка Арбуа, должны помнить те времена, верно ведь? У вас пары монеток не найдется?
Королева Маб посмотрела на кладбище и, не сказав больше ни слова, отправилась в ту сторону, откуда пришла. Пожав плечами, толстячок с барабаном тоже заковылял своей дорогой – к стене укреплений.
А Виктор выбрался из кустов сирени в полнейшей растерянности. Все услышанное его сильно озадачило. Он брезгливо обошел лужу помоев и зашагал вверх по откосу, заваленному выпотрошенными матрасами. Вокруг было тихо, лишь лягушачье кваканье нарушало тишину. Заходящее солнце окрасило мир в сиреневые тона. Виктор резко остановился – ему почудилось глухое рычание, но звуки смолкли, прежде чем он успел определить их источник. Продолжив путь, он снова услышал шум, на сей раз
– Сидеть! – выкрикнул Виктор дрогнувшим голосом, видя, что зверь приготовился к прыжку.
– Цыц, Тоска! – рявкнул собаке появившийся из-за фургона мужчина, и та захлопнула пасть. – Простите ее, месье, она у нас вообще-то не злая, просто бдит на совесть.
– Выглядит, однако, жутковато, – поежился Виктор, понемногу приходя в себя – испугался он не на шутку.
– Да что вы, обычная овчарка.
– Месье Пипат, я готова, – раздался женский голосок.
– Сейчас, сейчас поедем, пора уж. Нам до самой площади Нации добираться, а кобылка у меня не шустрая.
– Вы едете в Париж? – оживился Виктор. – Не могли бы меня подбросить?
– Нет! – истерически прозвучал тот же женский голосок, и мужчины удивленно обернулись.
– Что это на тебя нашло, Полина? – спросил месье Пипат. – Почему нет? Ты обычно такая вежливая…
– Здравствуйте, мадемуазель, – приподнял шляпу Виктор. – А я вас видел на Тронной ярмарке, когда там шли подготовительные работы. Мадам Селестен сказала, что вы учите грамоте маленьких циркачей.
Полина Драпье ошеломленно молчала. На Виктора она не смотрела – ее взгляд был прикован к огромному футляру, висевшему у него на плече. Виктор рассмеялся:
– Вас напугала эта махина? Всего лишь фотографический аппарат.
– Не обращайте внимания, – посоветовал месье Пипат, – Полина просто устала, у нее был суматошный день. Она перебирается к Венсенским воротам, а мы с Пегаской – это моя кобылка – пришли помочь перегнать ее фургон. Ну, пора отправляться, а то уже темнеет. Давай-ка, Полина, бери вожжи, только не дергай слишком сильно – Пегаска этого не любит. А я пешочком пройдусь до бульвара, так что вы тоже присаживайтесь, месье. Н-но, пошла, ласточка моя!
Забравшись на облучок, Виктор пристроился рядом с Полиной. Некоторое время девушка, бледная, будто все еще напуганная, ехала молча, не решаясь на него смотреть. Затем тихо спросила:
– Вы явились за мной?
– Не понял?..
– Если вы желаете мне зла, сделайте свое черное дело сразу, не хочу ждать.
– Какое черное дело? – растерялся Виктор. – И почему я должен желать вам зла? Я всего лишь книготорговец и фотограф-любитель… Да что ж вас так напугало, милая барышня? Неужели убийство той старой женщины?
– Откуда вы знаете, что ее убили?
– Мне так сказал человек с барабаном.
– Папаша Леон? – прищурилась Полина.
– Понятия не имею, как его зовут, – развел руками Виктор.
Девушка с облегчением улыбнулась:
– Если бы вы сказали «да», я бы не поверила ни единому вашему слову, потому что его на самом деле зовут Рири Ватье, он живет подаянием, всегда просит «парочку монеток» – два су, не меньше и не больше… А вы правда книготорговец?
– Вот моя визитная карточка. – Виктор протянул девушке картонный прямоугольник. – Я правда книготорговец, женат, скоро стану отцом. Могу я вам чем-нибудь помочь? Чего вы боитесь?