Три стильных детектива
Шрифт:
Косой луч покинул книги и добрался до волос Таша.
Приподнявшись на локте, Виктор любовался этим мирным зрелищем, которое навеки запечатлелось в его душе.
Альфонс Баллю колебался, не умея выбрать между желанием надеть обновку – полосатый саржевый костюм – и ошеломить всех, появившись в офицерской форме. В конце концов, поборов искушение, он решил не пачкать новый мундир. Комиссованный из армии по причине слабого здоровья, Баллю сменил службу в Сенегале на должность в военном министерстве, где служил секретарем генерала Барне. Первое время эта работа не вызывала у него ничего, кроме отвращения, но вскоре он уже радовался тому, что в его жизни больше не будет форсированных маршей в
Когда, налюбовавшись своим отражением в зеркале шифоньера и сделав выбор в пользу полосок, он величественно спустился по лестнице, хозяйка семейного пансиона вдова Симоне воскликнула: «О, вас и не узнать!» – и это доказывало, что он не ошибся в выборе.
– Что вы хотите этим сказать, Арманда?
– Ах, мсье Баллю!.. Я запрещаю вам называть меня по имени! Хватит красоваться, идите завтракать, кофе и яичница остывают!
Мадам Симоне проводила взглядом любимого квартиросъемщика и, терзаемая смутным беспокойством, вернулась на кухню. На самом деле вдовой она не была: ни с кем и никогда мадам Симоне не была связана узами брака. Однако, понимая, что статус незамужней дамы может смутить квартирантов, которым она предлагала кров и пищу, а также желая опередить неприятные расспросы, она придумала себе трагическую биографию. В ней все было как надо: ветреный супруг, измучивший ее изменами, его преждевременная гибель под колесами экипажа и наконец законное наследство.
О своем реальном прошлом Арманда Симоне предпочитала не вспоминать. С юности она жила исключительно за счет своих прелестей, но в конце концов ей повезло: она стала содержанкой у богатого старика, хозяина дома на улице Рамбютто. Длившиеся пять лет отношения не были освящены церковью, но зато он оставил ей неплохое наследство. С годами Арманда располнела, сменила прическу и теперь не боялась, что кто-то из прежних клиентов может ее узнать. Почти все свои средства она вложила в этот дом в зажиточном квартале Гренель, расположенный недалеко от мэрии, церкви и старинного замка, где теперь стояла пожарная часть.
В дверь позвонили. Катрин, служанка, пошла открывать. Она впустила пухленькую низкорослую женщину, укутанную в шали и в шляпке с перьями. Мадам Симоне сразу узнала Мишлин Баллю, кузину самовлюбленного Альфонса.
Мадам Симоне ее недолюбливала: каждое второе воскресенье эта толстуха отправлялась с братцем на прогулку, а после они обедали в каких-то дешевых забегаловках, вместо того чтобы столоваться у нее.
– Капитан Баллю завтракает, – объявила она с плохо скрытой неприязнью.
– Ну что ж, я пока с ним поболтаю! – невозмутимо ответила та.
Мадам Симоне пожала плечами. Она считала ниже своего достоинства общение с какой-то консьержкой. Что ж, тем хуже, капитан Баллю останется без дополнительных бутербродов. Она не станет долго терпеть присутствие этой расфуфыренной тушки.
Кроме Альфонса Баллю, за столом сидел Адемар Фендорж, бывший преподаватель латыни в религиозном училище. Теперь, выйдя на пенсию, он часами гулял в саду Тюильри, куда в обеденный перерыв приходили молоденькие девушки, которых он развлекал с помощью своей латыни. Этот дородный книгочей с длинными крашеными волосами произвел сильное впечатление на Мишлин, особенно после того как кузен рассказал ей о том, что тридцать лет назад, в молодости, латинист участвовал в раскопках останков доисторических животных в песчаном карьере на улице Сен-Шарль.
– Представляешь,
– А эти штуки… которые он обнаружил… они редкие?
– Да ты смеешься?! Они ис-то-ри-чес-ки-е!
Войдя в столовую, Мишлин Баллю присела в неловком реверансе, а мсье Фендорж, кивнув в ответ и промокнув салфеткой рот, неторопливо направился на поиски новых, все более и более миловидных поклонниц.
– Вот это я понимаю! Какой интересный господин! Братец, тебе сказочно повезло иметь таких соседей!
Когда оба ушли, мадам Симоне принялась убирать со стола.
– О капитане Баллю могу сказать только хорошее. А вот его кузина – просто бестия, – проворчала она служанке.
– Да уж, мадам! Хорошо хоть, другие ваши постояльцы ее не видели, особенно мсье и мадам Дюссо. Они и без того такие угрюмые!
Но супруги Дюссо, бывшие фармацевты, как раз столкнулись с Баллю и его кузиной перед особняком, принадлежавшим когда-то химику Ансельму Пейену, а ныне – его дочери, устроившей в нем дом престарелых. Мадам Дюссо, плоская, как доска, несмотря на все попытки набрать вес с помощью особо питательной диеты, окинула презрительным взглядом пышнотелую мадемуазель, а когда обе пары разминулись, ехидно процедила:
– Того и гляди, она скоро лопнет, эта консьержка с улицы Сен-Пер! А строит-то из себя!
– Куда ты поведешь меня сегодня, Пулэ [151] ? – поинтересовалась Мишлин Баллю.
Она не имела права оставлять дом на улице Сен-Пер без присмотра, но договорилась, что ее подменит Лулу, племянница хозяйки «Потерянного времени», где потягивали пиво ученики Школы изящных искусств. Когда эти выходы в свет стали для Мишлин и ее кузена традиционными, они договорились, что Альфонс будет их организовывать, а его кузина – оплачивать.
151
Пулэ (фр. poulet) – «цыпленок». – Прим. перев.
– Ну, Мимина, мне бы хотелось пройтись до моста Гренель. Мы сможем посмотреть на уменьшенную копию статуи Свободы, из-за которой Париж похож на французский Нью-Йорк. Я никогда не видел ее вблизи! А потом пойдем пировать в кафе на улице Жавель [152] .
При слове «жавель» Мишлин Баллю поморщилась: она порядком устала от этого едкого раствора, которым чуть ли не каждый день ей приходилось драить лестницы в доме на улице Сен-Пер.
– Какая глупость! – проворчала она. – Тащиться в рабочее предместье, когда сам живешь на улице Лили…
152
Жавель (жавелевая вода) – хлористый раствор, зеленовато-желтая едкая жидкость, которую употребляли для беления ткани и при стирке белья. – Прим. перев.
– У нас, кстати, ужасно шумно и полно тараканов… Да и чем тебе не угодило рабочее предместье? Заводы – это здорово! Вообрази, что было бы, если бы в нашем округе построили фабрику игрушек, гидравлический цех, машиностроительный завод или еще что-нибудь в таком духе. Железный город… Это страшно интересно, тебе понравится. Я покажу тебе несколько заводов, если нам хватит решимости дойти до площади Бретей.
Он не стал оглашать цель первой части программы: пройтись по улице Антрепренер. Парикмахерская наверняка будет уже закрыта, зато не исключено, что Люси выглянет в окно.