Три ступеньки в небо
Шрифт:
Значит, кто-то пустил слух о его смерти. Он даже догадывается, кто это мог быть. Некий тип в белом костюме и ботинках из кожи змеи. Сам скользкий, как какой-нибудь ползучий гад, с такими же змеиными глазами и змеиным языком. Разозленный Александр несется к лифту. Здание, в котором находится мозг его империи, похоже на стрелу, нацеленную в небо. Кабинет генерального директора на самом верху, в ее острие.
В приемной сидит ослепительная секретарша, блондинка в Женькином вкусе, с длинными ногами и кукольным личиком.
– Вы к
– Я к себе!
– Простите?
Он, не тратя времени на слова, подходит к стене и становится под собственным портретом. Слава богу, его еще не сняли. Рядом в такой же рамке висит улыбающийся Женька. «Я скажу, чтобы Орлова сегодня же отсюда выкинули», – мстительно думает Алекс, пока блондинка сличает его разгневанный лик с портретом.
– Александр Игоревич!
– Он самый. Так, где мой кабинет?
– Ваш кабинет? Но…
Его взгляд натыкается на сияющую табличку «Генеральный директор», и он решительно направляется к массивной дубовой двери. Блондинка проворно вскакивает и пытается перегородить ему дорогу:
– Но это кабинет Евгения Ивановича!
– А где сам Евгений Иванович?
– Его сегодня не будет.
– Ах, он прогуливает? Значит, он уволен!
Секретарша растеряна.
– Позовите ко мне кого-нибудь из топ-менеджеров. А, да что там! Зовите всех!
Она несется по коридору, спотыкаясь на высоких каблуках. Он беспрепятственно входит в Женькин кабинет и какое-то время осматривается. А что? Солидно и в то же время современно! Стиль хай-тек, вполне во вкусе Орлова. Белый ковер на полу, мебель сплошь металл и пластик, огромный стол, на котором красуется тоже огромный, но почти невесомый монитор.
Он подходит к стоящему во главе этого огромного сияющего стола белоснежному креслу Генерального и усаживается перед монитором. Взгляд натыкается на фотографию в такой же хайтековской рамке: металл и пластик. На ней улыбающаяся Алина. Эта фотография ему незнакома. Она не любительская, сделана в студии профессионалом. Лицо Алины умело загримировано, взгляд «заказанный», вовсе ей не свойственный в обычной, не студийной жизни. Выходит, у них с Женькой есть какие-то отношения и помимо него, Алекса. Орлов заказывает ей фотосессии, назначает свидания, покупает дорогие подарки. Последний раз, когда они с Алиной виделись в скверике на деревянной скамейке, он приметил в ее ушах необычные серьги с голубыми камушками. У Женьки отличный вкус, надо отдать ему должное.
Алекс берет рамку в руки, невольно чувствуя ее холод, и достает оттуда фотографию с намерением порвать на мелкие кусочки. На обратной стороне надпись: «Жене от меня с огромной благодарностью за все. Аля». Его руки бессильно опускаются. Хорошо, что не написала: с любовью. Постеснялась.
– Я его уничтожу!
В следующий момент в кабинет, как стая ворон, слетаются топ-менеджеры в черных пиджаках. У него плохое предчувствие: кажется, это его похороны.
– Александр
– Садитесь, господа. Я хотел бы знать, как обстоят наши дела?
Он поспешно, дрожащими руками засовывает фотографию Алины обратно в рамку и ставит ее на прежнее место.
– Так что?
Господа удивленно переглядываются.
– Чем я вас так удивил? – злится он.
– Но, Александр Игоревич, мы думали, вы в курсе.
– Что случилось? – холодеет он.
Господа берут мучительную паузу, деловито листая бумаги в своих черных папках. Похоронная команда работает споро, но пока без толку. Наконец один из них решается и берет инициативу в свои руки.
– Разрешите мне, – прокашлявшись, говорит лощеный господин в полосатом, как зебра, галстуке.
– Говорите!
– Видите ли… – мнется «зебра». – Вот последние данные. Если вам угодно взглянуть на цифры…
Ему подпихивают листок с ровными колонками цифр, в которых он ни черта не понимает.
– Неужели наши дела так расстроены? Народ что, перестал ходить в рестораны и делать покупки в торговых центрах? Все вернулись на рынок? Тогда надо разломать их и построить на этом месте рынок! – пытается шутить он.
– Наследство перешло к вам с огромными долгами…
– Как так: с долгами?!
– Разве Евгений Иванович вас об этом не проинформировал? – они удивленно переглядываются.
– Я ничего не знаю о долгах.
– Сейчас неудачное время для ресторанного бизнеса. Вообще для любого.
– А торговые центры?
– Такие огромные площади трудно сдавать в аренду. К тому же большинство из них не достроено. Так что идея разломать торговые центры и раскатать площадки под стихийные рынки не лишена здравого смысла.
Проклятый джинн! Да ты, оказывается, обманщик!
– Но тогда покупка квартир для меня и Евгения Ивановича…
– … совершенно необоснованные расходы, – хором подхватывают они.
– И… много я должен? – его голос делается хриплым.
– Банки пока не требуют у нас выплаты всего долга. Но проценты…
– Что, большие проценты?
– Несколько миллионов долларов. В месяц.
– Как же мы справляемся?
– Живем как-то, – пожимает плечами докладчик. – Точнее сказать, выживаем. Экономим на зарплате сотрудников, максимально сократили офисные расходы.
– Почему меня никто не информировал о состоянии дел?
– Евгений Иванович сказал, что вы болеете.
– Я здоров!
Они вновь переглядываются.
– Я хочу снять его с должности, – сурово говорит Туманов.
– Снять Евгения Ивановича?! – поднимает гомон воронья стая. – Но это невозможно!
– Почему?
– У него генеральная доверенность на ведение всех ваших дел, право подписи, и вообще он единственный в курсе всего!
– Ну так я отзову доверенность!
– Кредиторы тут же потребуют объявить вас банкротом. Все держится только на личных связях Орлова.