Три темные короны
Шрифт:
Арсиноя посмотрела на людей. Кто-то улыбался за своими факелами. Всю жизнь её считали неудачницей, но при первом намёке на надежду они пошли за нею, словно желали этого всегда.
Может быть, так оно и было.
Сцена королевы Катарины
Храм постановил порядок выступлений. Катарина шла первой. Жрицы поставили длинный стол из красного дерева с пира отравителей. Горели факелы. Ей нужно было только подняться на сцену и начать.
Катарина повернулась, чтобы посмотреть на толпу.
и верховная жрица Лука.
– Столько жриц… - пробормотала Натали рядом с нею.
– Да, - кивнула Катарина. Живот сжался. Натали была сильным источником уверенности, но она хотела, чтобы Пьетр тоже поменял своё мнение.
– Хорошо, Катари, - проронила Натали. – Пошли.
Они шагали вместе. Катарина лучезарно улыбалась, как умела, понимая, что не должна быть жёсткой и формальной,
как её сестра-элементаль. Но взгляды толпы были мрачны.
Когда Мирабелла доберётся сюда, без сомнения, они будут глупо улыбаться.
Женевьева и Лукиан были в первом ряду. Она кивнула им, и
Женевьева не хмурилась.
Катарина и Натали заняли свои места во главе стола.
– Верь мне, - сказала Натали. – Говори.
Платье Катарины шелестело у её ног. Это была слишком тонкая одежда, чтобы портить её пятнами Черноты. Она может только надеяться, что пятна будут не от её рвоты.
Перед ними жрицы сняли крышки из каждого ядовитого блюда и огласили содержание. Грибы, фаршированные козьим сыром и волчьими ягодами. Треска, тушёная в тисовых ягодах.
Тарталетки с беладонной. Скорпионы в сахаре, намазанные маслом, лядом с олеандром со взбитыми сливками. Вино с
Кантареллой. Большой золотой пирог в форме лебедя.
Воздух наполнился вкусными запахами. Первые три яда отравителей подняли носы, словно бездомные кошки у окна кухни.
– Вы голодны, королева Катарина? – спросила Натали, и
Катарина глубоко вдохнула воздух.
– Я голодна.
Катарина стояла по ту сторону от Натали. Сначала она кусала понемножку, словно не верила. Но по мере продолжения, когда захлопали отравители, она становилась увереннее. Розовый соус стекал по её подбородку.
Материковые мальчики на возвышении облизывали губы.
Удивительно – что ж чувствовать, глядя на девушку, что не может умереть. Не имеет значения, что это нереально.
Катарина отодвинула тарелку засахарённых скорпионов.
Она съела три, достаточно умная, чтобы оставить хвосты в жёлтом сахаре. Остался только пирог-лебедь.
Натали провела Катарину вокруг стола, и королева потянулась за мясом. Вот и всё. Катарина запила это кубком вина, опустошила его до последней капли.
Она ударила руками по столу. Толпа орала. Кажется, из чистого удивления.
Натали
каменные глаза Луки.
Натали улыбнулась.
Сцена королевы Арсинои
Её место было после выступления Катарины, и Чернота оказалась более гротескной, чем ожидалось. Арсиноя смотрела на это пиршество ядом. Она не знала многие яды,
перечисленные в блюдах, но даже она была впечатлена, когда бледная, миниатюрная Катарина их глотала. К тому времени,
как она закончила, она была вся в глазури и подливе, а толпа кричала.
Арсиноя стиснула кулаки, а после вспомнила о руне на ладони. Нельзя её загрязнить или помутить. Это не самый лучший день просить ладони не потерять.
– Арсиноя.
– Джулс! Слава богине!
Джулс втиснула маленькую чёрную чашу в руку Арсинои, и та скривилась.
– Притворись, что это вино, - сказала Джулс.
Арсиноя посмотрела на него. Выпить казалось нереальным.
Хотя тут было не более четырёх глотков, это были четыре глотка солёной, металлической на вкус, тёплой жидкости.
Кровь её и медведя.
– Мне кажется, я вижу кусок меха, - промолвила Арсиноя.
– Арсиноя! Пей!
Она наклоняла чашу, пока та не ударилась о маску.
Зелье на вкус было столь же отвратительно, как она боялась.
Удивительно тёплое, и травы с розами не помогли, только добавили чего-то. Горло Арсинои сдавливали, но ей удалось глотнуть, не забывая сохранять чистоту её рун на руках.
– Я буду рядом со сценой, - промолвила Джулс и пропала.
Жрицы огласили Арсиною, и она зашагала вверх. Глаза толпы были холодны, как и когда она была на скале, но она об этом не думала. Совсем рядом был медведь.
Она шла к центру сцены по наспех собранным плитам, что скрипели под ногами. Привкус крови ещё жёг язык и сжимал желудок. Она осторожно держала раненную руку, обхватила себя. Это сработает. Будет казаться, что она молится.
Призывает фамилиара.
– Медведь, медведь, медведь… - бормотала Арсиноя, закрыв глаза.
Сначала было тихо. А после он заревел.
Люди закричали и бросились в стороны, когда он шагал к сцене со стороны скал. Он поднялся вверх к ней без колебаний.
Вид его огромных когтей заставил раненную часть лица зудеть.
Справа от неё зашипела Камдэн
Арсиноя имела мало времени. У Джулс нет столько сил. Ей нужно прижать руну к его лбу.
Она подошла ближе. Его мех касался её бедра, и она мёрзла.
Его челюсти были достаточно велики, чтобы перекусить её грудную клетку пополам.
– Давай, - промолвила она, слыша, как надтреснулся голос.
Медведь повернул морду, чтобы посмотреть на неё. Его нижняя губа свисала, как у всех медведей. Дёсны были розовыми. На кончике языка было чёрное пятно.