Три Учебника Успеха
Шрифт:
9.9. ЭНЕРГИЯ ИМЕНИ (ЭНЕРГИЯ ИМЕНИ ("JULIUS", "HEINRICH").
О "магии имени" - еще немного.
Johann (Иоанн?) Ludwig Heinrich Julius Schliemann - полное имя Г. Шлимана. Процитирую, в дополнение, еще несколько фраз, способных дополнить тему магии имени относительно двух имен: (1) Юлий (основная ассоциация - Юлий Цезарь) и (2) Генрих (Hen(d)ric / Indric / Эрик) (см. [Гаврилов А.К. С. 69]); (имени "Эрик" может быть придано значение "яростный").
Ф. Вандерберг пишет: "Дух захватывало от темпа жизни этого эксцентричного человека. Ежедневно он - как бы
По словам М. Мейеровича, Г. Шлиман после выхода в свет книги "Илион" пишет Минне Мейнке (Рихерс), "детской невесте", письмо-приглашение в Афины, в котором имеется фраза: "Ты встретишь, если сравнивать малое с великим, столь же сердечный и лишь менее пышный прием, какой встретила Клеопатра у Юлия Цезаря в Риме..." [Мейерович М.Л. С. 145]. "...Шлиман ... в первые годы назывался Юлиусом, когда же умер его брат Генрих, он наречен был в его память" [Егоров, 1923. С.17].
Что касается имени Erice, то этим именем Г.Шлимана называла еще первая жена Екатерина (см. напр., [Шлиман Е., Письма. С.71], [Богданов И., 1994 г. С. 119, 125]). Судя по изложению И. Стоуна, эта традиция, с некоторой модификацией, присутствовала и во втором браке с Софией [Стоун. С. 139]. "Жена обращается к нему: Erice". "Чтобы внести разнообразие в имя Heinrich или Henry (как он сам часто себя писал), естественно было бы ввести варианты этого имени вроде нем. Heinz, Hein или ...Eric/Erik, хотя исторически последнее - вариант имени Эрих" [Гаврилов А.К. С. 142-143].
Можно предположить, что понятие "ярость" каким-то образом ассоциировалось с Генрихом Шлиманом.
Глава 10. ТРАНСФОРМИРУЙСЯ, АДАПТИРУЙСЯ, ПЕРЕВОПЛОЩАЙСЯ.
ОБХОДИ ПРЕПЯТСТВИЯ, ДВИГАЙСЯ ВПЕРЕД
Одним из правил успешного существования личности Генриха Шлимана в различных социальных окружениях было его почти непрерывное перевоплощение.
Для творческой личности перевоплощения являются и индикатором нормального творческого потенциала, и способом адаптации, развлечения, тренировки.
"Предметом" перевоплощений Генриха Шлимана становились:
1.Имя и отчество,
2. Фамилия (имела место лишь предпопытка изменить фамилию),
3. Место рождения и место жительства,
4. Биографические особенности;
5. Род занятий;
6. Гражданство;
7 Религиозная принадлежность.
И.А. Богданов называет несколько вариантов имени отчества Генриха Шлимана в России: Гейнрих Иванович, Андрей Иванович, Александр Иванович, Александр Николаевич, Андрей Аристович (так указано в метрике сына Сергея), Андрей Арестович, Генрих Оскарович, Генрих Августович.
В 1869 году с судебных документах в связи с получением американского гражданства и в письмах епископу Вимпосу фигурирует американизированное имя "Генри". В том же году письмо в адрес Софии подписано с использованием имени "Генрих". Книга "Китай и Япония в настоящее время" содержала информацию: "сочинение
"Энрико" Шлиман (акт о смерти, Неаполь, 27 декабря 1890 г.) [Вандерберг. С. 566].
Можно предположить, что и свою фамилию Генрих Шлиман решил попробовать сделать объектом творческого перевоплощения.
С.А. Живаго в датированном 6 декабря 1845 года письме пишет: "Что значит подпись Ваша на письме Генр[их] Иванович, а Шлимана уже нет; у нас же в России ведется так: Генрих Иванович Шлиман, спрашивает меня жена о такой перемене в подписи, но я не знаю, что ей отвечать" [Богданов И.А., 2008 а. С. 86]. Если и были у Генриха Шлимана планы поэкспериментировать с фамилией, то после получения письма С.А. Живаго он, видимо, решил отложить их реализацию. И все-таки. Если подходить к ситуации креативно: известны живописцы с фамилиями Н. Машич, П. Йованович, Н. Петрович. Почему не быть коммерсанту с фамилией Иванович? Там и до Иванова не далеко.
Местом рождения Генриха Шлимана был город Нойбуков. "15 февраля 1847 года в первом Департаменте Управы благочиния он получил "свидетельство", подтверждающее, что "бывший Мекленбургский Шверинский подданный, уроженец Анкерсхагена купец Гейнрих Шлиман (...) на подданство России к присяге приведен"" [Богданов И.А., 2008 а. С. 118]. (Конечно, существует вероятность того, что незамысловатые бюрократические манипуляции мы можем назвать словом "перевоплощение").
В дневнике 1846 года Генрих Шлиман делает запись о том, как в случайном парижском разговоре он уверял собеседницу-француженку будто он, Шлиман, природный москвич. "...Повторяя, что я русский, что я московский уроженец, ...я испытывал такое наслаждение ... и до того с этим свыкся, что и сам наконец стал думать о себе как о москвиче" [Гаврилов А.К. С. 22]. В середине 1864 года, он, путешествуя по Тунису, переоделся арабом [Богданов И.А., 2008 а. С. 344].
В Китае, направившись на осмотр Великой китайской стены, Г. Шлиман одел огромный арабский тюрбан [Штоль. С. 170].
К изменениям биографических деталей можно отнести такой вариант "6 лет я занимался москательною торговлею в Мекленбурге, 4 года был бухгалтером и корреспондентом ... в Амстердаме" [Богданов И.А., 2008 а. С. 141]. Конечно, работа "учеником" в лавке в Фюрстенберге дала ему великолепную жизненную закалку (хотя сам Г. Шлиман, может быть, и не согласился бы с таким суждением); однако в этой лавке не торговали индиго и другими красителями (то есть не вели москательную торговлю).
Изменение рода занятий, и в какой-то мере возраста, проявились в истории посещения Г. Шлиманом окруженного германской армией Парижа в 1871 году. Генрих Шлиман описывает этот эпизод в письме, посланном из Парижа 14 марта 1871 года, за четыре дня до Коммуны: "Между Бисмарком и Жюлем Фавром заключено соглашение о том, что до прекращения перемирия никто не будет пропущен в Париж. Однако в моем пылком нетерпении я воспользовался пропуском почтмейстера Шарля Клейна из Ланьи и надел его форму. К несчастью, этому добряку только тридцать лет, что дважды отмечено в его документе. С большой опасностью пришлось мне пройти две саксонские и одну прусскую заставы, где везде был записан мой фальшивый паспорт и я был с ног до головы обыскан. Если бы они открыли обман, меня без долгих разговоров арестовали бы и расстреляли. Но мое самообладание меня спасло; каждого солдата я титуловал "господин полковник" и каждого лейтенанта "господин генерал", и каждый раз мне удавалось так ослепить этих чудаков высоким титулом, что они с глубокими поклонами объявляли: "Все в порядке, г. почтмейстер!"