Три веселых зайца
Шрифт:
— Ала-ла-ла, — прополоскал во рту.
Хотел было опять на капустник бежать, да слышит — смеётся кто-то. Смотрит, а это Рваный Бок. Стоит на противоположном берегу и со смеху покатывается.
— Ну, как наговор мой? Помогает?
И понял тут заяц Длинные Уши, что подшутил над ним Рваный Бок, и обиделся. Ни слова не сказал, домой ушёл. На другое утро наловил головастиков в озере, завернул в лопух и отнёс в родничок, из которого Рваный Бок воду пил.
— Напьётся Рваный Бок, и заведутся у него в животе лягушки.
И тут зашуршало у него что-то позади. Оглянулся
Пить захотел. Идёт по роще, только о воде и думает. Смотрит, родничок у берёзы плещется. Припал к нему. Напился. Смотрит, а это тот самый родничок, куда он утром головастиков напускал. И лопух вон валяется. И головастики плавают, рты разевают.
Сосчитал заяц головастиков — нет одного. Сосчитал ещё раз — так и есть, не хватает. И почувствовал заяц Длинные Уши: зашевелилось у него в животе что-то. Так и присел он:
— Лягушка!..
А в животе — блюм-блюм — колыхнулось что-то.
— Квакает!
Всю ночь сидел заяц Длинные Уши у родничка, слушал, как в животе у него бултыхается что-то, и шептал:
— Лягушка.
А утром пересчитал головастиков, а они все на месте. Пересчитал ещё раз — так и есть, все. Обрадовался, выловил их, завернул в лопушок и отнёс в озеро. Когда назад бежал, Рваного Бока увидел, предложил ему:
— Пойдём деда Назара наведаем.
— А я тебе как раз то же самое хотел предложить, — сказал Рваный Бок и протянул лапу: — Ну, здравствуй, смелый друг мой.
ПОТЕРЯ ЛЕВОГО УХА
Ещё весной приметил Рваный Бок, где посадили марьевцы арбузы. Раза три наведывался за лето, посмотреть, хорошо ли растут, а как увидел, что начали поспевать арбузы, каждый день бывать начал. И друга с собой прихватывал. Прибегут зайцы, поглядят, где караульщик дедушка Назар, выскочат из кустов, схватят арбуз — и в рощу.
— Я вас, я вас! — замашет на них дедушка Назар палкой.
А зайцы укатят арбуз в рощу, спрячутся в кустах и едят, семечками друг в друга постреливают. Заигрались один раз и не заметили, как подошёл дедушка Назар.
— А, — говорит, — вот вы где прячетесь, озорники.
Порскнули зайцы в стороны, только дед их и видел.
На другое утро с рассветом на бахчу пришли.
Выбрали большущий арбуз и покатили к роще. Увидел их дедушка Назар, замахал палкой:
— Опять пришли, окаянные.
А зайцы будто не слышат. Пыхтят. Упираются, знай себе катят. Докатили до канавы, толкнули и сами следом скатились.
Подбежал дедушка Назар — нет зайцев. Один арбуз в канаве лежит. Подобрал его, лезет наверх, смотрит, а зайцы уж с другого конца бахчи арбуз покатили.
Взмахнул дедушка Назар рукой:
— Ах, озорники эдакие.
И засеменил к шалашу.
Прицелился дедушка Назар в левое крайнее ухо да как тарарахнет. Только — а-ах! — эхо по роще прокатилось.
Хоть и плохонькое у деда ружьё было, а большого страху на зайцев нагнало. Ударились от бахчи — собаками не догнать.
И только за Яблоневым оврагом хватился заяц Длинные Уши, что нет у него одного уха.
С той поры и остался он с одним ухом. Но, несмотря на это, звали его все до конца жизни зайцем Длинные Уши.
РВАНЫЙ БОК ЗАДУМЫВАЕТСЯ
Было воскресенье. Заяц Длинные Уши спал в орешнике, когда прибежал к нему Рваный Бок и толкнул ногой:
— Видал?
И сунул под нос две сочные красные морковки.
— Э-э, — вскочил заяц Длинные Уши. — У кого своровал?
— Своровал! Пушок вырастил… На, ешь!
Швырнул зайцу Длинные Уши морковку и пошёл прочь.
Всю ночь ходил он по роще и о жизни своей думал. Незавидно она у него складывается как-то. У Пушка куда интереснее. У него и дом есть, и огород.
«Дом… Это ведь я придумал построить его. Придумать придумал, а построить не смог — терпения не хватило. А Пушок по моему совету построил и живёт. И огород я посадить предложил, а морковку вырастить терпения не хватило. А Пушок вырастил и теперь всю зиму с морковью будет. До многого я додумался, а довести до конца не сумел: терпения не хватило. Легко жить хотел. Потому и стреляли в меня, и собаками травили».
Всю ночь только об этом и думал, а утром отыскал зайца Длинные Уши, сказал ему:
— Решил я уйти из Гореловской рощи, где меня знают бездельником и озорником. Решил начать новую жизнь в Белоозёрском лесу. Хочешь — идём со мной, не хочешь — уйду один.
— Куда я без тебя, — сказал заяц Длинные Уши и потрогал отстрелянное ухо.
Пошли они по роще. По пути к Пушку свернули.
Пушок на крылечке сидел, морковь от ботвы очищал. Высокую кучу накидал.
— Видал? — шепнул Рваный Бок зайцу Длинные Уши.
А Пушку сказал:
— Может, и ты с нами пойдёшь? Втроём веселее будет.
— Нет, — отказался Пушок. — Зачем я пойду из родной рощи? Мне здесь хорошо. Дом имею. Морковку вырастил. На зиму с лихвой хватит, а там ещё посажу. Да и ты зря уходишь. По-новому жить и дома начать можно.
— Не скажи. Меня здесь все бездельником знают. Начни я по-новому жить, не поверят. Притворяется, скажут. Я лучше уйду. Да и имя у меня здесь какое-то несерьёзное: Рваный Бок. А на новом месте я скажу, что меня зовут Серёжа, все и поверят. И ты, когда писать письма будешь, не пиши «Зайцу Рваный Бок», а пиши так: «Белоозёрский лес, зайцу Серёже».