Три вокзала
Шрифт:
— Конечно, хотя это не Большой театр. Я здесь не совсем настоящий репетитор — главным образом для престижа… Девочки в основном делают то, что им нравится. Это все-таки клуб «Нижинский». Люди здесь ждут чего-то нового, причем каждую неделю. И за те деньги, которые они здесь оставляют, еще хотят прикоснуться к культуре. Не слишком долго, конечно, хотя бы секунд на десять. Увидеть некоторые пируэты или живые картины. Девочки выстраиваются в линию, как самые настоящие балерины с самим Нижинским, чтобы богатые
— У нее в Москве семья?
— Ее родители погибли во время взрывов в метро. Брат пропал в армии — он повесился…
— Почему?
— Он был геем.
Этого было достаточно. В армии над новичками обычно издеваются. Гомосексуалов преследуют.
— Когда это случилось?
— Под Новый год. Она была расстроена, но ничего необычного. Она была собранным человеком, именно потому это, — она направила взгляд на фотографию Веры в бытовке, — совершенно необъяснимо.
— Она хорошо одевалась?
— Ничего бросающегося в глаза.
— Дорогие украшения?
— Нет.
— Сегодня вечером вы давали спектакль, в котором балерины принимали пять основных позиций, кроме четвертой. Ее, как предполагалось, должна была исполнять Вера?
— Да.
— Почему никто не встал на ее место?
— Вера часто приходила в самый последний момент. Я, сознаюсь, делала ей поблажки. Девочка много занималась в университете. Я уважала ее за это.
— Вы заявили о том, что она пропала без вести?
— Если бы ее не было неделю. Она вела активную жизнь. Это — свойство молодости, не так ли? Энергия?..
— Она когда-нибудь принимала наркотики?
— Никто из моих девочек не принимает наркотики — в противном случае их бы немедленно уволили. У меня этого не может быть.
— Когда вы последний раз ее видели?
— В четверг, на репетиции.
— Точное время?
— С двух до пяти. У нас два раза в неделю репетиции, потому что, как я вам рассказывала, балерины по большей части создают собственную хореографию. Все, что я требую — чтобы они не свалились со сцены…
— Какое у нее обычно было настроение?..
— Всегда приподнятое.
— Пожалуйста, напомните, какая тема была в этот уик-энд…
— Эксплуатация детей. В частности — девочек. Я использовала костюмы, в которых были смешаны такие разные образы, как Лолита, японские нимфетки — аниме, детский балет.
— Я видел это. Но мне показалось, что кое-что отсутствует.
— Что вы имеете в виду?
— Независимо от того, что должна была бы представлять Вера, вам стоит взглянуть на фото, и, может быть, вы вспомните…
Ее глаза скользнули по фото насколько это было возможно быстро.
— Я понимаю, вы считаете, что она здесь похожа на проститутку.
—
— Я назначала им роли. Но это же все только для сцены, понимаете.
— Вы узнаете ту одежду, что была на Вере, когда ее убили? Юбка, топ, сапоги?..
— Трудно сказать точно.
— Каково ваше первое впечатление?
— Похоже на костюм…
— Тот, что вы выбрали для нее?
— Да, но не предполагалось, что они отправятся в таком виде домой. Зачем стала бы она появляться в этом ночью, да еще в таком опасном месте, как Три вокзала?
— Накануне она говорила о каких-нибудь своих планах, собиралась ли куда-нибудь ехать?
— Нет… — Иза Спиридонова запнулась, — насколько мне известно — нет.
— Вы можете вспомнить кого-нибудь, кто мог бы желать ей вреда — прежний любовник, ревнивый коллега?
— Нет. Творческий век балерины, знаете ли, достаточно короток. Один неверный шаг, одно падение, одна поездка.
— И это может быть даже не падение?..
— Да. Именно поэтому танцоры ужасно суеверны… — Она снова вернулась к фото, — а татуировка совсем недавняя.
— Когда она появилась?
— Две недели назад.
— Спасибо. Это поможет определиться со временем.
— Неужели все так, как вы говорите. — Спиридонова скривила губы.
— Если вы еще что-то вспомните, — Аркадий дал ей свою визитную карточку, — лучше звонить на сотовый. Я крайне редко бываю на работе.
Выходя из конуры мадам Спиридоновой, Аркадию пришлось прижаться к стене — три китайца, одетые в черное, как раз выскакивали из грузового лифта. Он находился напротив, двери были открыты — чем не приглашение. Аркадий вошел и нажал пятый.
Когда двери открылись, он шагнул в мир, задрапированный в черное. Платформы, переходные мостки, рельсы и скрытые за кожухами осветительные приборы. Внизу был цветной мир — пучки света окрашивали воздух в красный, синий и зеленый. Глобус блестел и вращался, когда танцоры взлетали в бесконечном пульсировании ритмов. С высоты пятого этажа все это казалось далеким. На среднем переходном мостике сидел Петрушка. Он выглядел грустным — таким унылым мог быть только клоун. Он бесцельно постукивал одной ногой о другую и никак не реагировал на появление Аркадия.
— Я догадываюсь, почему вы здесь, — сказал Аркадий.
— И почему?
— Хочется побыть одному.
На нем был мешковатый костюм, но он не мог скрыть его мощную мускулатуру, — не больше, чем грим мог скрыть снисходительное выражение.
— Правильно…
— Вы — человек, который летал во время шоу, — сказал Аркадий.
— Вы все еще здесь?..
— Ну, предположим, я просто любопытный и никогда раньше не видел сцены с такой высоты.