Три выстрела
Шрифт:
Вопросы, вопросы.
Прямо перед Троцким из квартиры Ленина вышел низкорослый, худой, словно подросток, поросший густой черной шевелюрой Председатель ВЦИК. Свердлов, как обычно, был закован в черную кожу, бледен и взбалмошен. Троцкий схватил его за руку, посмотрел вопросительно.
– Проходи Лева. Тебя очень ждут, - бросил Свердлов тихим, но невероятно сильным, низким густым голосом. Сам все узнаешь.
Ленин лежал измученный, беспомощный. И рядом с ним его верная, заботливая, некрасивая Надя с выпученными от Базедовой болезни
"Словно наседка", - подумал Троцкий.
– Наденька моя как наседка. Ни на минутку не отходит, - прохрипел Ленин.
Троцкий вначале побледнел, потом улыбнулся. Ленин смотрел на наркомвоенмора внимательно и насмешливо.
– Скорее, как гусыня. Едва не заклевала меня вчера возле дверей.
Ленин засмеялся.
– Что же. Пусть гусыня прогогочет твой доклад, Лев Давыдович. Яков мне все рассказал. Ловко вы все придумали, сгруппировались.
Троцкий протянул доклад Ульяновой-Крупской, та начала читать своим мягким голосом, Ленин то едва кивал, одобряя, то хмурился.
– Так кого выдвинем, Лев Давыдович?
– Теперь и не знаю, - честно ответил Троцкий.
Повисла пауза, во время которой лицо у Ленина скукожилось, словно у злого ребенка.
– Списали, значит.
– Вы не так меня поняли.
– Списали, не отрицай.
Троцкий лишь покачал головой.
– Нет. Якова бы я выдвинул Вашим заместителем.
Президиум ВЦИК, и сановники в него не входящие, собрался вечером 2-го сентября в зале, примыкающей к квартире Ленина. Отдельного входа не было, большевистским руководителям приходилось идти через огромную квартиру, пропахшую за два дня лекарствами.
Место во главе стола на правах председателя занял Яков Свердлов, одетый в неизменную кожаную одежду. Троцкий и Каменев на правах неписанного старшинства сели рядом с ним. Секретарь Аванесов, деловито поблескивая маленькими очками, нацепленными на огромный армянский нос, навис над бумагами.
– Варлам, не все пиши. Сегодня многое не для истории надо обсудить, - пророкотал Свердлов.
– Зачитай письмо от Кобы.
Аванесов взял в руки телеграмму, торжественно продекларировал сталинское послание, где чрезвычайный уполномоченный обещал устроить буржуазии кровавую баню.
– В Питере уже вовсю действуют, - лениво бросил Председатель Президиума.
– Значит, Большой террор?
– вздохнул нарком продовольствия Цюрупа.
– Имеем ли право принимать такое решение всего лишь Президиумом, причем неполным?
– А Вы не член Президиума, чтобы ставить такие вопросы, - парировал Свердлов.
Цюрупа сверкнул глазами, даже кулаки сжались, что увидели все, но наркомпрод проглотил.
"Только начало", - промелькнуло у Троцкого. - "Интересно, кто в Москве имеет штыков больше, ВЧК Дзержинского или продотряды Цюрупы"?
Впрочем, наркомвоенмор решил выправить положение. Открытая ссора ни к чему.
– Постановление выдаст СНК. Мы лишь поручим его подготовить. А там и видно будет.
– Я не знаю, как бы
– Но Моисей однозначно выступил бы против.
– Но Владимир Ильич поступил бы так, как приказало ему большинство!
Повисла тишина, собравшиеся даже не сразу обернулись на вошедшего в зал Ленина, поддерживаемого Ульяновой-Крупской. У некоторых от удивления приоткрылись рты. Троцкий и Свердлов довольно заулыбались. Ленин с трудом сел на стул в конце стола.
– Пусть Феликс доложит.
Дзержинский кивнул, встал и зачитал материалы дел о покушениях на Урицкого и Ленина, подготовленные Петерсом и Юровским.
– Ерунда какая-то.
– Ничего не ясно!
Звучало с мест.
Ленин, как только глава ВЧК закончил, попытался встать, но жена ухватила его за плечи, к нему подбежали несколько сидевших рядом.
– Что Вам не ясно?
– Кто стрелял, - ответил за всех Цюрупа.
– А это столь важно?
– Владимир Ильич, я не понимаю...
– Кто стрелял - не важно. Важно лишь то, что нас хотели столкнуть лбами, посеять сомнения, - Ленин закашлял.
– Простите, мне тяжело говорить.
– Не важно, кто стрелял, - продолжил за Ленина Свердлов.
– Важно остаться едиными и сплотиться. Иначе - конец.
Ленин согласно кивнул.
– Поняли?
– вопросил Ленин.
Некоторые закивали, другие сидели недвижимы. Но возражать никто не смел.
– Дело о покушении на меня ликвидировать как можно скорее. Дальнейшего следствия не вести.
– Сделаем, Владимир Ильич, - подтвердил Свердлов.
– А постановление о терроре, оно необходимо. Временно, но необходимо. За попытку столкнуть нас между собой надо уничтожать беспощадно. И не важно, кто здесь конкретно виновен. Мы нанесем удар по всем тем, кто бы мог это сделать. Надеюсь, остальные вопросы решите без меня?
Участники заседания закивали, Ленин с помощью Крупской ушел в свои комнаты.
– Следующее на повестке о введении должности единого командующего и учреждении..., - донеслось вслед Ленину.
– Товарищ Авенесов, можете вести протокол...
– Кажется, мы на этот раз выжили, - прохрипел Ленин.
– Почему? Что произошло, Володя?
Ленин осторожно снял с себя одежду, лег в кровать. Подбежал врач, зацокал языком, стал щупать пульс. Когда он ушел, Ленин положил руку на коленку жене.
– Они были готовы растерзать друг друга, - пояснил он свою мысль.
– И я даже боюсь представить, что произойдет, когда меня не станет.
Ленин закрыл глаза. Когда плохо работает сердце, организм охватывает апатия, организм вдруг решает, что все, с него хватит. Хватит служить этой бестелесной субстанции, под названием "дух". Хватит и все. Пелена перед глазами, мозг не в состоянии выполнить простейшей мыслительной операции. Ноги не желают нести тело, руки болят от малейшего движения.