Три заповеди Люцифера
Шрифт:
— Я вчера вернулся из поездки на космодром «Восточный», — продолжил Премьер. — Даже боюсь представить, как ваша газета может преподнести этот факт.
По залу опять лёгкой рябью пробежал смешок.
— Задавайте вопрос, — улыбнулся Премьер, и Василиса почувствовала, как предательски зарделись её щёки.
— Господин Премьер! — запинаясь, начала она. — Означает ли Ваш призыв отойти от сырьевой модели экономики то, что государство уже имеет реальный задел в плане альтернативных видов энергии, использование которых способно возместить весь объём
— Вполне нормальный вопрос! — с удивлением произнёс Премьер, обращаясь к аудитории. — Даже никакого намёка на провокацию! Признаюсь, я приятно удивлён.
Аудитория на шутку Премьера ответила очередным всплеском смеха.
— Что касается альтернативных видов топлива, то сейчас в этой области изыскания идут широким фронтом, но, к сожалению дальше получения метана из древесных опилок и коровьего навоза изобретатели не продвинулись. Если Вы имеете в виду альтернативные методы получения энергии, или альтернативную энергию в чистом виде, то, как это ни фантастично звучит, последние результаты более обнадёживающие, чем с альтернативными видами топлива. Не буду предвосхищать событий, но скажу однозначно: наши учёные достигли в этом вопросе значительных успехов, что даёт мне основание для подобных заявлений.
— Если позволите, последний вопрос, — медовым голосом произнесла Василиса. Она перестала конфузиться, расправила плечи и тряхнула волосами цвета спелой ржи.
— Спрашивайте. — разрешил Премьер, который по достоинству оценил телодвижения и пластику молодой журналистки.
— В чём секрет Вашего хорошего настроения?
По залу опять прокатился гул, но это был гул одобрения.
— Никакого секрета нет. — легко сознался Премьер. — Просто день сегодня задался удачно, удалось решить несколько важных государственных вопросов. А что хорошо для государства, хорошо и для меня.
— То есть, Вы хотите сказать: «Государство — это Я»! В смысле — Вы!
— Я этого не говорил, это Вы уже передёргиваете. — моментально парировал Премьер. — Но даже, несмотря на Ваши колкости, настроение у меня сегодня всё равно хорошее. Пожалуйста, следующий вопрос.
… Пресс-конференция продолжалась ещё минут двадцать, но Василиса уже не слышала ни вопросов коллег, ни ответов Премьера. её мысли были далеко-далеко в заоблачной выси, там, где в розовых воздушных замках живут девичьи грёзы.
По возвращению в редакцию Василиса удивительно легко и быстро написала статью, где изложила основные сенсационные заявления Премьера и своё виденье открывающихся при этом перспектив. Вечером она занесла статью главному редактору и с чистой совестью отправилась домой.
Утром на своём рабочем столе Василиса обнаружила свежий номер газеты. На первой странице жирным шрифтом был набран броский заголовок «Премьер ведёт тайные переговоры о сдаче космодрома «Восточный» в аренду Японии на 99 лет». От вчерашней статьи осталась лишь её фамилия. Главный редактор никогда не стал бы
— Я хочу знать, почему под этой статьёй стоит моя фамилия. Кто это сделал? — ровным голосом произнесла она и аккуратно положила газету на стол редактора.
Главный поднял на лоб очки, и внимательно посмотрел на журналистку.
— А Вы не догадываетесь? Пока я здесь главный редактор, всё делается только с моего разрешения и по моему указанию.
— Я этого не писала. Зачем Вы поставили мою фамилию под чужой статьёй?
— Раньше это Вас как-то не задевало. — ухмыльнулся редактор.
— А теперь задевает! Очень задевает! Этот бред я не писала, и краснеть за него не хочу.
— Ну, знаете ли, милочка моя…
— Меня зовут Василиса Григорьевна.
— Я знаю, как Вас зовут, а фамилию Вашу я поставил, чтобы Вас, Василиса Григорьевна, хоть как-то поддержать! За последний месяц у Вас не было ни одной публикации.
— Это не помощь, а подножка. Где моя статья?
— Вот, извольте. — и главный редактор протянул ей несколько листков, на которых не было ни одной правки.
— Вы хоть её читали?
— Я не обязан перед Вами отчитываться!
— А я этого и не прошу. Вот моя статья, будьте добры, наложите на ней собственноручно визу, что в набор она не идёт.
— Зачем это Вам? Хотите со мною судиться?
— Угадали.
— Тогда Вам, Дорошенко, придётся встать в очередь. У меня каждую неделю по три судебных заседания по защите чести и достоинства.
— Значит, будет ещё одно.
— Смелая! Заявление по собственному желанию с собой принесли или у меня в кабинете напишете?
— У Вас за этим самым столом напишу, как только Вы наложите на мою статью резолюцию. Или Вы боитесь?
— Боюсь! Только не Вас. Боюсь, что с таким мировоззрением Вы пропадёте.
— Не Ваша забота.
— И слава богу, что не моя! — резким тоном произнёс главный редактор и размашистым подчерком наложил резолюцию.
— Держите! — протянул он статью Василисе.
— Эта статья — верх дилетантства. В набор не давать! — прочитала вслух Василиса.
— Устраивает? — ехидно осведомился бывший начальник.
— Вполне! — ответила бывшая подчинённая. — Заявление я оставлю в отделе кадров! — и, не прощаясь, вышла из кабинета.
Февраль — сентябрь 20** г.
г. Петербург. Гражданский проспект
Все беды в семье Кости Крутоярова начались после покупки календаря. Если быть точным, то и до этой знаменательной покупки жил Костя на положении ссыльного поселенца — без работы, но всегда под надзором. Надзор за Костей осуществляли жена и участковый милиционер. И если последний Костю иногда, как мужик мужика, понимал, то догляд жены был строже, чем у фискалов пресловутого Третьего охранного отделения.