Три желания Мэйв
Шрифт:
– Никаких добавочных желаний, – решительно отрезал Мермер. – Только три желания – и все. Если ты меня потеряешь, когда у тебя в запасе останется еще два желания, а потом вернешь – что крайне маловероятно, – то лишь два желания у тебя и останутся. И ничего сверх того.
Черт. Вот тебе и новая идея…
– Это также значит, что ты не можешь передавать джинна приятелям, загадывая желания по кругу до бесконечности. – Мермер язвительно расхохотался. – Такое проделала однажды шайка воров. Все они сошли с ума и поубивали
Я содрогнулась. Как это вообще пришло в голову ворам, ведь, как правило, они ребята предусмотрительные?
– Сначала люди искренне убеждены, что сдержат слово, и доверяют товарищам, – продолжал Мермер. – Но когда наступает пора передать меня другому, большинство забывает об обещаниях и стремится урвать свое.
Я обдумала его слова. Похоже на правду.
– Как ни странно, но зачастую те, кого предали, не в восторге от обмана, – ухмыльнулся Мермер и зловеще провел пальцем по горлу.
Я содрогнулась и предпочла вернуться к обсуждению правил.
– Итак, ни один хозяин не в силах вызволить тебя из плена.
– Я не в плену.
– Прекрасно. Нельзя пожелать тебе свободы, поскольку от этого ты погибнешь, так что подобное под запретом.
– Верно, – со скучающим видом зевнул Мермер. – Может, хватит? Загадай желание или оставь меня в покое.
Я всмотрелась в его лоснящееся рыбье лицо.
– Почем мне знать, что ты не врешь? С чего бы я должна верить твоим словам?
Джинн презрительно фыркнул.
– Всегда одно и то же. Каждый раз вопросы. – Он снял серьги и принялся полировать их об чешуйчатый жилет. – Мне запрещено говорить неправду хозяину.
Вот это да… Великолепно!
– Так, значит, каждое твое слово – правда? Тебе запрещено меня обманывать?
– Мне нельзя говорить тебе неправду.
Я снисходительно улыбнулась. Разницу между «говорить неправду» и «обманывать» я прекрасно знала. Придется глаз с Мермера не спускать.
– Если б я мог солгать, зачем мне рассказывать, что я могу исполнить твои желания, и исполнять их на самом деле?
Я засмеялась.
– Здорово подмечено! Ты не сделал бы для меня ничего хорошего, если бы тебя не вынудили. Доброты в тебе нет ни капли.
Джинн нахмурился и энергично отряхнул руки и плечи, словно доброта могла его как-то запятнать.
Мне нужно было выведать еще кое-что, и, судя по характеру Мермера, существовал лишь один верный способ добыть у него информацию – уколоть гордость. Задира есть задира, зеленый или нет.
– Откуда мне знать, что ты сможешь исполнить любое мое желание? Наверняка ты способен не на все, существуют и ограничения.
В груди Мермера зародилось громоподобное рычание. В дальних углах подвала послышались шорохи. Наверное, это мыши в ужасе прыснули по норам.
Джинн вскинул руки.
Из правой его ладони появился бурлящий водяной шар, на поверхности
2
Боевой весельный корабль.
На другой руке джинн наколдовал шар огненный. И не просто огненный – он состоял из жидкого пламени, в котором кипели куски расплавленной породы. Это была лава! На ладони Мермера извергался вулкан. Я придвинулась, чтобы рассмотреть поближе, и, несмотря на обжигающий лицо жар, увидела, как огонь поглощает целые города и деревни, испепеляет леса, словно спички.
Зеленые глаза джинна полыхнули яростью. Он с силой хлопнул в ладоши, соединяя шары. Взрыв пара отшвырнул меня на койку, однако я совсем не пострадала.
Когда я стерла с глаз влагу и мусор, Мермер по-прежнему был в подвале: он отвернулся от меня и скрестил на груди руки, надувшись, как обиженное дитя.
Зазнайка!
Уж я-то знаю, как с такими обращаться.
– Весьма впечатляюще, Мермер.
Джинн склонил голову, но не произнес ни слова. Он все еще стоял ко мне спиной.
– Ты так силен, – заворковала я, – твоя мощь невообразима.
Медленно-медленно Мермер развернулся в воздухе, чтобы видеть мое лицо. Нижняя губа джинна все еще выпячивалась, демонстрируя хмурое безразличие, но я знала, что добилась его внимания.
– Ты родился джинном? И всегда им останешься?
Мермер вытащил из-за пояса маленькую фляжку, откупорил ее, вытряхнул на ладонь несколько капель густой жидкости и принялся натираться. Запахло эвкалиптом.
Интересно, а джиннам женского пола такое нравится?
– Ну так что же?
– Нет и еще раз нет, – ответил Мермер.
– Что это значит?
Джинн намазал снадобье прямо на блестящую лысину.
– Нет, на свет я появился не джинном. Я родился принцем столь прекрасной и великой империи, что скудоумный птенец вроде тебя не в силах постичь ее могущества.
Я слишком напряженно размышляла о том, что означало его второе «нет», и мне было не до оскорблений.
– Кто же превратил тебя в джинна?
Похоже, этот вопрос пробудил спящее чудовище давно забытых воспоминаний.
– Чародей, – наконец ответил Мермер.
Мне показалось, что это не вся правда, но, посмотрев ему в глаза, я решила – бог с ним.
– Так ты когда-нибудь перестанешь быть джинном?
– Когда наступит конец света.
– То есть никогда.
Кустистые брови выразительно приподнялись.