Три желания
Шрифт:
Нейт кивнул, они разомкнули объятия. Он взял мать за локоть и проводил до двери ее гостевой спальни, поцеловал ее в щеку и дождался, пока она не скроется за своей дверью. Когда она закрыла за собой дверь, он повернулся и направился в спальню к Лили.
Дверь была закрыта, в комнате было темно, занавески опущены, и он увидел Лили спящую на кровати на своей половине. Он подошел ближе и увидел ее в тусклом свете, свернувшейся калачиком и зарывшейся в свою подушку.
Тихо, стараясь не шуметь, он разделся, побросав одежду на пол, откинул одеяло, скользнул в постель,
— Нейт? — прошептала она хриплым от сна голосом.
Он быстро заключил ее в объятия, не позволяя ее рукам отстраниться от него, и включил свет.
Она подняла руки к груди, зажмурилась, потом взглянула на него, его вторая рука тут же сомкнулась вокруг нее, сохраняя ее тело над, она оказалась лежащей на нем сверху.
— Что? — спросила она, все еще моргая от яркого света, но уже окончательно просыпаясь. — Таш?
— С Таш все хорошо, — спокойно заверил ее Нейт.
Лили уставилась на него непонимающе, затем ее взгляд упал на часы на тумбочке, потом вернулся назад к нему, и он увидел, что она очень быстро поставила свою защиту. Она всматривалась на него настороженно, пытаясь освободиться из его захвата.
Но его захват оказался намного крепче.
— Что случилось? — спросила Лили.
— Ты знаешь, — непринужденно начал Нейт, отрепетированные слова еще в машине, он специально это делал, чтобы засунуть подальше злобные мысли и воспоминания, о том, что он совершил за прошедшую неделю, — пока Лаура и Виктор не усыновили меня, что я не знал своего дня рождения?
Лили успокоилась, перестав пытаться вырваться.
— Прости? — переспросила она, ее лицо изменяло выражение переходя от раздражения и настороженного к замешательству.
«Замешательство, — подумал Нейт, — было хорошим началом». Нейт мог работать с замешательством.
Поэтому он продолжил:
— Я не знал свой день рождения, пока Лаура и Виктор не усыновили меня и не сообщили мне его. Это четырнадцатое сентября.
Ее голова дернулась от этой новости, но она быстро взяла себя в руки, прикусив губу, затем отпустила ее.
— Как ты мог... — она отвела взгляд в сторону, и он понял, что она пытается решить, как ей отреагировать на данное заявление. Любопытство, он остался доволен и надеялся увидеть, что выбрал правильную тактику. Замешательство было хорошим признаком, но любопытство гораздо, гораздо лучшим. Она продолжила. — Не знать свой день рождения?
— Моя мать никогда не говорила мне, — ответил Нейт, как само собой разумеющееся.
Глаза у Лили стали огромными, наполненные ужасом, настороженность и защита испарились. Она смотрела на него с нескрываемым недоверием.
— С какой стати твоя мать не говорила тебе? – тело Лили по-прежнему в его руках было напряженным, и он понял, она не знала, как реагировать на его беспрецедентное замечание.
Он не удивился, потому что вел себя непонятно, то отталкивал ее от себя, то притягивал,
Или он думал, что он такой.
И он не только проделывал все это за последние два месяца, он проделывал это постоянно с того самого момента, как они встретились.
— Я никогда не спрашивал, — ответил Нейт, подавляя свои размышления и желая сосредоточиться на более важных вопросах в данный момент. – Да, она, наверное, и не помнила, учитывая, что большую часть времени была пьяна, а когда не была пьяна находилась под кайфом, чаще и то и другое одновременно.
Он увидел, как Лили медленно закрыла и открыла глаза, как будто это было вне ее понимания.
— Под кайфом? – прошептала она.
— Она была наркоманкой, Лили, — тихо произнес Нейт, и прежде чем она успела среагировать и поставить свою защиту на место, он продолжил:
— Ее звали Дейдра.
От такого количества новостей, касающейся его личной жизни, которые он вдруг стал сообщать ей, глаза у Лили наполнились нежностью и прежде чем она осознала, что делает, с благоговейным страхом произнесла, словно он только что показал ее фонтан молодости, наполненный кровью.
— Дейдра.
Нейт увидел ее реакцию и без промедления начал решительно двигаться в этом направлении.
— Пока я не пошел в школу, я не знал, что такое выстиранная одежда, — он услышал, как Лили со свистом выдохнула, и его обнадежил этот факт, она не скрывала своей реакции. Он продолжил говорить, она ахнула. — Преподаватели сообщили обо мне в социальную службу, которая пришла к моей матери. Она устроила для них целое шоу, и с тех пор заставляла меня стирать одежду, чтобы социальная служба ее больше не беспокоила. До того, как я переехал к Виктору и Лауре, я не знал, что такое чистые простыни.
Он чувствовал своими руками, как ее тело по-прежнему было каменным от ужаса.
Затем она тихо и неуверенно прошептала:
— Твоя мама заставляла тебя стирать одежду?
Он продолжал продвигаться вперед, понимая, что его положение критическое, но зная, что у Лили доброе сердце, и учитывая, что она загадала желание и выбрала именно его, он решил воспользоваться всем, чтобы получить преимущество для осуществления своих целей, поэтому просто проигнорировал ее вопрос.
— Я крал еду. Я должен был красть, иначе бы ничего не ел. Я крал молоко и каши на завтрак, обед и ужин. Я не знал ничего лучше, — сказал он улыбнувшись, — и много конфет. Конфеты легко было красть, потому что они умещались в карманах.
Лили не улыбалась ему в ответ, явно не видя ничего веселого в том, что рассказывал ей Нейт. Она сглотнула, не оттолкнула его и отстранилась, и он почувствовал, как расслабляется ее тело, но она ничего не говорила. Она просто смотрела на него широко раскрытыми глазами, губы были слегка приоткрыты с нежным выражением лица.