Три желания
Шрифт:
Она не гордилась своим гением или превращающимся в красивого молодого человека, которым он обязательно должен был стать в дальнейшем, высоким, поджарым рослым парнем, но она гордилась, что он стал гангстером, мальчиком на побегушках в одиннадцать лет.
Эта гордость стала причиной ее смерти.
Напившись и хвастаясь перед своим новым бойфрендом, безработным бездельником, ленивым бродягой, по крайней мере, она так называла его бесконечно и очень громко. Ее сын работал на мистера Робертса. Ее
Учитывая то, что ее парень тоже был пьян, высокий тупица, а значит плохо понимал, что она ему лепетала, и он был сыт уже по горло ее бахвальством, просто быстро сжал ее горло, и сжимал до тех пор, пока не остановил ее пронзительные крики. Затем он сделал себе очередную дозу, нюхнул кокаина, купленного на деньги Нейта, выпил оставшуюся бутылку водки, и стал ждать самого Нейта.
Нейту даже не стоило входить в квартиру, чтобы понять, что что-то не так, но ему все равно предстояло это сделать, поскольку она была его матерью. Он бы продолжал о ней заботиться всю свою оставшуюся жизнь. Он уже настолько хорошо привык к этому.
Он открыл дверь и увидел бездыханное тело своей матери. Этого ему было достаточно.
Ее бойфренд попытался сделать захват, но побоялся подойти близко.
Нейт был настолько быстр — он испарился.
Исчез.
На неделю.
И пропустил две запланированные доставки.
Семь дней спустя его нашли, почистили и отвезли к мистеру Робертсу.
Он сидел на заднем сиденье лимузина, видя мистера Робертса дважды с тех пор, оба раза он казался дружелюбным и радушным.
Теперь он таким не был.
— Не хочешь рассказать мне, в чем дело, Натаниэль? — голос мистера Робертса был совершенно жестким, и Найт понял, что это не вопрос.
— Мама у меня умерла.
Воцарилось молчание.
Потом он сказал:
— Моя мама, Натаниэль.
Нейт поднял горящие глаза к своему работодателю. Он не скучал по ней сильно, но она была единственной, кто у него был в жизни.
— Моя мама, — повторил он с сарказмом, пожалуй, он был единственной живой душой, кроме двух детей самого мистера Робертса, имеющим мужество говорить с ним подобным тоном с сарказмом.
Мистер Робертс не разозлился на его ответ, наоборот он находил его занимательным.
— Где твой отец?
— У меня нет отца.
— Никакого, Натаниэль.
— Ни одного.
Мистер Робертс подавился смешком, но сейчас было не совсем подходящее время для смеха.
— Тети, дяди?
Нейт отрицательно покачал головой.
— Бабушки и дедушки.
Нейт посмотрел ему прямо в глаза и заявил:
— Никого.
Занимаясь таким специфическим бизнесом мистер Робертс научился быстро принимать решения.
Ему нравился этот парень, в нем присутствовало что-то, что-то особенное.
Мистер Робертс быстро пришел к решению.
Приняв решение, он озвучил его:
— Ты поедешь домой со мной.
Глава 5
Натаниэль
Виктор
Он не взял их фамилию и это было его решение, и они согласились с ним.
Он хотел помнить, откуда он родом, и не забывать. Он должен был всегда помнить, кем он был, кто он такой, чтобы никогда не вернуться назад.
С его новой жизнью об этом было легко забыть.
Потому что она напоминала, словно джинн вышел из бутылки и выполнил все его желания.
Они были богаты. Виктор и Лаура (он никогда не называл их мамой и папой, хотя Лаура и хотела) жили в прекрасном доме на улице, где все дома были ослепительно белые, с блестящими черными перилами, а на окнах стояли ящики, наполненные красной прекрасной геранью и обвитые зеленым плющом.
У них было двое детей — Джефри и Даниэла.
Джефри ненавидел Нейта с такой страстью, с какой Даниэла любила его.
Верно и обратное, первое оказалось неожиданной удачей, второе — ночным кошмаром.
У Джефри с Даниэлой было все, что они хотели, все, о чем просили, все, чего желали. У них было двое родителей, которые очень сильно любили их и слишком испортили. У них был красивый дом, красивая одежда, еда, которую им не приходилось воровать, повар и слуги, которые застилали чистые, свежие простыни на большие кровати и даже гладили дорогую одежду.
Они никогда ни в чем не нуждались, никогда не голодали, никогда не крали, они никогда не уворачивались от удара взрослого пьяного мужика, и они никогда не держали волосы своей матери, пока ее рвало над унитазом.
Джефри понял по грубому говору Нейта, кем он был и откуда пришел, и он никогда не позволял Нейту забыть об этом.
Никогда.
И это было неплохо, Нейт не хотел забывать.
Речь Джефри была шикарной в результате обучения в специальных школах. Джефри был одного возраста с Нейтом, но не продержался бы и двух секунд в районе Нейта, где он раньше жил. Джефри знал это, и он также знал, что и его отец тоже об этом знает.
Отец Джефри, он понял это (хотя тот никогда не говорил), был похож на Нейта в молодости. Виктор, Джефри слышал, как сказал Лауре однажды ночью, увидел себя в Нейте. Виктор восхищался Нейтом. Джефри даже казалось, что его отец готов был сдувать пылинки с него, и он не ошибался.
Джефри ни во что не ставил своего отца еще до того, как к ним пришел жить Натаниэль МакАллистер. Он был крупным и грубоватым, хотя старался быть изысканным и великосветским.
И он презирал Нейта и делал все возможное, чтобы превратить жизнь вновь приобретенного сына своего отца в ад.
Ничем он не мог пробить броню Нейта, которому наоборот это все казалось забавным.
Однако Нейт самого Джефри не находил забавным, все время находясь настороже. Нейт доверял Джефри не более чем в расстояние для удара. Но благодаря Джефри инстинкты Нейта, связанные с выживанием все время находились в рабочем состоянии.