Три желания
Шрифт:
Ее это безмерно раздражало, особенно то, что он стал более харизматичным, более привлекательным, более красивым, чем восемь лет назад. На нем были одеты джинсы и рубашка с длинными рукавами, которые он засучил до локтей и при этом выглядел невероятно мужественным.
— Поверить во что? — спросила Лили, пытаясь улыбнуться своей счастливой дочери в то же время пытаясь полностью игнорировать Нейта, хотя это было и трудно.
Она решила, что это тоже
Фазир прошел мимо, сверкнув взглядом, едва сдерживая гнев.
Он пробормотал:
— Таш конфисковала у моего мобильного какую-то штучку и не позволила мне позвонить тебе.
Сказав это странное объяснение, он потопал к открытому багажнику, чтобы взять остальные сумки.
— Папа был занят сегодня. Занят, занят, занят, — с восторгом говорила Наташа. — Фазир хотел позвонить тебе, но я не разрешила ему, потому что это был сюрприз!
Нейт направился прямиком к ней.
— Лили, — поздоровался он.
Она бегло взглянула на него и перевела глаза на Таш, чтобы поинтересоваться какой «сюрприз», когда Нейт наклонился. Она остановилась, выпрямилась и попыталась отстраниться от Нейта.
Он просто взял все ее сумки, все пять, и посмотрел ей в глаза, вот опять, это раздражающее знание. Затем спокойно, словно он делал это каждый день в течение восьми лет, понес продукты к ней домой.
Она пристально смотрела ему в спину и опять решила, что это ее тоже раздражает.
— Пойдем посмотрим, давай, пойдем, давай! — взволнованно призывала Наташа.
Таш схватила ее за руку и потянула за собой. Лили через плечо бросила взгляд на Фазира, который заносил в дом последние три сумки. Он сжал губы отчего они стали тонкими, лицо ничего не выражало.
Лили понимала, что Фазир воспринял дезертирство Нейта, как личный промах. Ведь именно он привел Нэйта в ее жизнь, исполнив желание Лили. Хотя Лили и пыталась вразумить его, но Фазир чувствовал личную ответственность за все, что случилось с Лили. Она понимала, что это очень сильно давило на него, и он был полон решимости наказать себя и зашел так далеко, что дал обет досрочного выхода на пенсию — заточить дух джина, учитывая грандиозность своего промаха.
— Мама, пошли! — потребовала Таш, и Лили позволила себя потянуть в дом, вверх по лестнице к ее спальне.
Затем она увидела «сюрприз».
Намертво застыв в дверях своей комнаты, с широко открытыми глазами, полу открыв рот и молча глядя перед собой.
— Ты не можешь войти, потому что полы сохнут. Они вернутся завтра и поставят новую мебель. Разве это не здорово? Это как примерочная, которую еще не закончили, — Таш едва сдерживала свое волнение чуть ли не пританцовывая вокруг нее.
В спальне Лили произошли перемены. Вся мебель исчезла, следов не осталось даже в коридоре. Стены стали выровненными и окрашены в бледно-голубой цвет. Все деревянные части теперь мерцали новым слоем белого глянца. На середине потолка был прикреплен прекрасный элегантный замысловатый
Лили посмотрела на часы. Она ушла утром в восемь, сейчас было шесть тридцать.
Она не могла поверить, что все это можно было сделать за такое короткое время. Ей потребовалось шесть месяцев, чтобы просто покрасить коридор.
— Здесь работало семь мужчин. Я не могла поверить, что они все смогут тут уместиться в твоей комнате, но у них получилось. Они даже пропылесосили и помыли все, когда уходили, чтобы ты вернулась и было все чисто, — объяснила Таш, а затем вдохнула с восторгом, — разве это не роскошно?
— Прекрасно, — пробормотала Лили, чувствуя себе еще более раздраженной, настолько раздраженной, что это не было совсем прекрасно.
Теперь она была точно готова к битве.
— Сделай мне одолжение, детка, помоги Фазиру с продуктами, — Таш была настолько взволнована от того, что сделал ее отец, что совершенно не заметила сверкающих голубых глаз своей матери. — И попроси своего отца прийти сюда. Я хочу поговорить с ним.
— Ладно, — охотно согласилась Таш, не замечая закипающей в Лили слепой ярости, и сломя голову понеслась вниз по лестнице. Ее естественный энтузиазм увеличился на двенадцать уровней от неизмеримого счастья, которое случилось с ними, как только появился отец.
Пока она ждала Лили направилась к лестнице и каждый раз, когда она оглядывалась назад и мельком видела свою комнату, ее гнев становился все больше, выходя из-под контроля.
Увидев темную голову Нейта медленно поднимающегося по лестнице, не говоря ни слова, она еще больше разозлилась и пошла вверх по лестнице на другой этаж. Она не собиралась противостоять Нейту в коридоре, ей нужно уединение для того, что она хочет ему сказать.
Она сердито зашагала в гостиную и придержала дверь, пока Нейт молча не последовал за ней. Как только он вошел, она громко со стуком захлопнула дверь и набросилась на него:
— Как ты посмел! — закричала она, позволяя своему гневу вырваться наружу.
— Лили, — только и сказал он, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за ней. Она знала, что он не упустит ни одной эмоции у нее на лице. Он никогда ничего не пропускал.
Но она и не пыталась сейчас скрыть свою ярость.
Она отметила про себя, что он прекрасно контролирует эмоции на своем красивом лице, а ее же гнев уже достиг размеров стратосферы. Она решила, что его способность контролировать, раздражала ее больше всего.
— Где моя мебель? — рявкнула она.
— Ее нет, — ответил он.
— Верни обратно, — потребовала она.
— Ее нет, — непримиримо сказал он, словно он имел полное право выбрасывать ее вещи, не сказав ей ни слова.
Он подошел к ней, она, к сожалению, стояла спиной к двери, которую же сама и закрыла. У нее не было пути для отступления, и она тут же поняла свою ошибку.