Три желания
Шрифт:
— Я помню о тебе все, — сказал он, глядя прямо в глаза, ее огромные глаза не изменились, не поблекли, у них по-прежнему была бледно-голубая радужка. — Все эти годы эти воспоминания мучили меня. Я помню звук твоего голоса, твой смех, твою улыбку, я даже чувствовал, как ты прижималась ко мне во сне.
Она покачала головой, отстраняясь, упираясь ему в грудь, пытаясь вырваться. В ее глазах стоял страх.
Не смотря на нее действия, Нейт продолжал:
— Я думал, что потерял тебя навсегда, но никогда не забывал, не
Ее губы приоткрылись от слов, которые он ей говорил, он понял это.
И ему было все равно.
— Вот оно, — прошептал он утвердительно, и поцеловал ее, скользнув языком внутрь.
Она сражалась всего лишь секунду, потом из нее вырвался мягкий стон, от которого внутри он почувствовал обжигающий триумф, ее рука обхватила его за шею, а другая крепко удерживала за талию, удерживала так яростно, будто никогда не позволит ему уйти. Ее голова наклонилась в одну сторону, Нейта — в другую, ее язык коснулся его.
И она была на вкус именно такой, такой сладкой, как он и помнил ее.
Еще слаще.
Он углубил поцелуй, она наклонилась вперед, приспосабливаясь под него, извиваясь, приближаясь и впечатываясь в его тело, словно она хотела, чтобы он полностью поглотил ее. Его рука прижала ее за талию к себе, другой рукой удерживая ее наклоненную голову, которую он хотел приблизить еще больше. Он почувствовал, как его член начинает твердеть, испытывая жгучую необходимость за все восемь лет, и этот поцелуй нес с собой тоску всех восьми лет, жар поднимался в его крови, знакомый жар, который он никогда не испытывал ни к одной женщине. Этот жар был предназначен только для Лили.
Он застонал ей в рот, она задрожала, принимая его, ее рука скользнула ему в волосы, удерживая его голову.
Поцелуй был отчаянным и диким за все восемь лет жуткой тоски, и он совершенно потерялся в ней.
Но она не растворилась в нем до конца.
Этот поцелуем показал Нейту, что в Лили по отношению к нему ничего не изменилось, за исключением одной вещи.
Она стала матерью.
И стала обладать материнским слухом и обостренным материнским чутьем.
Она оторвала свои губы и развернулась к двери, наполовину оглушенная и страстная.
Медленно Нейт проследил за ее взглядом.
В дверях стояла Наташа, уставившись на них широко открытыми удивленными глазами.
Потом лицо Наташи изменилось, превратившись в изысканную, счастливую улыбку, и она бросилась к ним.
Прежде чем Лили смогла высвободиться из его объятий, Наташа врезалась в них, обвив их двоих руками вокруг талии и прижавшись к ним лицом.
В этот момент Нейт, испытал такое чувство, которое никогда не присутствовало в его жизни, но он готов был встать на колени.
Но он вынужден был продолжать стоять, поддерживая Лили и Наташу, которые обе оперлись на его
Рука Нейта, которая обнимала Лили, опустилась на спину своей дочери, прижав к себе.
Лили приподняла голову от Наташи, которая прижалась к нему. Он подумал, что поразительные голубые глаза Лили приняли прежнее выражение — полного контроля.
Она посмотрела ему прямо в глаза и яростно прошептала:
— Это ничего не меняет.
Он покачал головой и улыбнулся, зная, что она была неправа.
Тихо, все еще отрицательно покачивая головой, Нейт решил ей сообщить важный факт:
— Ты ошибаешься, дорогая. Это меняет все.
Глава 16
Лаура
Лаура сидела, потягивая чай и наблюдала, как друг Лили, Фазир и ее муж, Виктор, молча принимали боевую стойку.
И видя все это, она переживала.
Этот странный Фазир на удивление, совершенно не испугался Виктора. Он даже не испугался Нейта, хотя почти все боялись Нейта. Ее сын был мужчиной — динамическим, обладающий магнетизмом, высоким, крепко сложенным, и взглянув на него, каждый понимал, что несмотря ни на что, не стоит связываться с ним.
Виктор был в возрасте, и стал мягче, но по-прежнему сохранял в себе некую угрозу, которую только Лаура или Лили, восемь лет назад, смогли разглядеть.
К сожалению, Фазир видел словно Виктора насквозь.
Виктору явно не нравилось это, потому что он положил много сил, чтобы отточить свое мастерство по легендарной угрозе.
— Они что-то закопались. Малышка, Таш, иди посмотри, что они делают, — произнес Фазир, сидя по-прежнему со скрещенными руками на груди, с отклоненной назад головой и нелепо смотря на них сверху-вниз, задрав кверху нос, как будто он привык всегда смотреть с высока.
— Позволь им побыть вдвоем и кое-что обсудить, — остановил Наташу Виктор, как только она начала подниматься со своего места. Девочка взглянула на Виктора и снова села на диван, повернувшись к Лауре.
— Там очень много фотоальбомов, очень-очень много. Фазир очень любит фотографировать, — пояснила ей Наташа, как бы объясняя, чем занимаются ее родители наверху, и почему они так копаются.
Лаура молчала, надеясь про себя, что там были сотни альбомов.
Тысячи.
— Я не могу дождаться, моя дорогая, чтобы увидеть фотографии, — улыбнулась своей внучки Лаура, прикоснувшись к ее мягкой щеки, она мечтала это сделать, как только они приехали. — Знаешь, насколько ты прелестна? — спросила она, потому что ничего не могла с собой поделать.
Но реакция ребенка напугала и в то же время обрадовала ее.
Наташа радостно кивнула.
— Да, мама называет меня самой красивой девочкой во всем мире, — она захихикала от этой мысли, потому что сама мысль показалась ей смешной, словно это не было на самом деле правдой.