Три жизни Тани
Шрифт:
«Нельзя отвлекаться от танца и оглядываться, выискивая в зале моего бывшего хозяина», -напомнила себе Таня. Она пристально взглянула в глаза Кольти, обнимающего её в вихре вальса и дважды медленно опустила и подняла ресницы.
– Он здесь, - еле слышно отрапортовал Кольти в микроскопическую гарнитуру связи. На Тане микрофонов и камер не было, чтобы при худшем раскладе их наличие на ней не раскрыло в ней агента полиции. Она просто случайно вспыхнувшая на небосклоне эстрады мелкая звёздочка, волей судьбы занесённая в этот мир и на эту сцену в тщетном поиске своих родных.
Волнение нарастало с каждой
«Гордеон был прав: Люк не сможет не подойти ко мне, приворот - страшная сила», - ясно осознала Таня.
– Направление указать можешь? В какой части зала его искать?
– прошептал Кольти на вираже, тесно прижимая её к себе.
При этом манёвре кота нить приворота полыхнула жаром, и Таня выдохнула:
– У самой сцены, в центре, первые ряды.
– Принято. Сейчас мы его опознаем, рыжая, и возьмём в крепчайшие сети...
А дальше, как писал великий классик русской литературы, «всё смешалось в доме Облонских». Зал заполнил густой непроглядный туман, который сразу взрезали красные лучи прожекторов в стремлении увеличить видимость. Вместе с туманом поплыл дурманящий запах, вмиг поваливший с ног людей и крылатых «ангелов». Оборотни и эльфы еще держались, а музыкальная мелодия сорвалась на визг и умолкла, когда померкло всё освещение в зале. Электрические огни сменились магическими, зрители кричали, барахтаясь в энергетических сетях, с помощью которых полицейские утаскивали их от эпицентра действия под растянутый ими защитный полог. Дальнейшее разглядеть не дал Кольти, рявкнувший:
– Беги!
Блестящий костюм на нём затрещал по швам, опадая на сцену рваными лохмотьями, и перед Таней возникла мощная чёрная пантера, яростно хлещущая по бокам толстым хвостом. Зверь грозно заревел на неё, из наплывающего на сцену тумана надвинулись какие-то тени, и Таня бросилась к тайной дверце, лихорадочно думая на бегу:
«Ничего себе, котик! Ты, собачка моя, пояснее в следующий раз объясняй, на кого мы нос презрительно морщим! Мало ли, другой «котик» окажется сильно обидчивым, а мы не успеем продумать пути побега!»
Дверца за ней захлопнулась, отрезая шум битвы на сцене. Свет в коридоре мигнул и погас, как в зале. Темнота заставила Таню испуганно сжаться, но она волевым усилием распрямилась, вглядываясь во мглу зоркими глазами оборотня. Знакомый коридор виделся в темноте несколько иначе, но был хорошо узнаваем, отсутствие света не мешало видеть очертания стен и боковых ходов.
Таня побежала.
Тихий звон известил об отключении коммуникатора. Сигнальный идентификационный маячок, встроенный в браслет на запястье, мигнул зелёным датчиком и погас. Воспоминание о предупреждении Горда всплыло в памяти, пустив по спине капельки холодного пота: «Если Люк подберётся близко, то он загасит сигнал маячка...»
Связь с внешним миром оборвалась, оставив её в полном одиночестве среди каменных стен. Стены будто надвинулись на беглянку и угрожающе нависли над ней. Померещилось, что со всех сторон на неё смотрят глаза затаившихся врагов.
«Не отклоняться от курса!» -
На пороге бокового коридора лежал большой объект, которого точно не было здесь вчера во время обхода. Таня обогнула его по дуге и споткнулась о... вытянутую человеческую руку. Задавив крик в зародыше, Таня присела перед лежащим - это был мужчина в форме охранника клуба. Вглядевшись в лицо, Таня узнала одного из сотрудников Гордеона.
«Только бы живой!» - с этой мольбой к высшим силам она нащупала на шее лежащего слабый пульс и возблагодарила Небеса.
«Что бы ни случилось - беги! Выходи в заданную зону!» - вспыхнули в памяти указания Гордеона.
«Оставить пострадавшего тут? С собой мне его не утащить... Или утащить? Я же оборотень!»
Наверняка она отступила от инструкции, но пункт «как быть, если обнаружила нуждающегося в помощи» в указаниях Гордеона отсутствовал, и Таня решила действовать на свой страх и риск. Взвалив на плечи тяжелого мужчину, она поспешила дальше. Её новое тело восхитило её своей силой и выносливостью, недаром она была уверена в нём.
«Нормативы по физической подготовке для абитуриентов Галактической Академии Всекосмической Полиции точно сдам, - порадовалась Таня, переходя на лёгкий бег с центнером веса на плечах. Не слишком своевременная мысль, но надо же о чём-то думать, чтобы отвлечься от мрачных предчувствий, верно?
– Представляю, как причудливо я выгляжу со стороны: тощая мелкая девчонка в бальном наряде, волокущая на бегу крупного, рослого, бесчувственного мужика. Золушка, похищающая принца, ёлки-палки! Правда, принц не настоящий, настоящий где-то затерялся, но Золушка - девушка не капризная, взяла, что дали».
Путь преградило еще одно тело, распластавшееся на полу. Вокруг валялись обрывки формы охранника, а лежащий плашмя оборотень успел перекинуться во вторую ипостась и сейчас загромождал проход драконьим хвостом и высоким шипастым гребнем вдоль спины.
«Фух, слава богу, этот тоже жив! Дракона уже не уволоку, мне его не протащить по узкому коридору, все крылья бедолаге пообломаю», - быстро раздумывала Таня.
Что бы ни случилось - беги.
Пристроив человека под бок оборотня, Таня перебралась через дракона и понеслась сломя голову, нагоняя потерянное время. Для чего усыпили её защитников? Чтобы они не побежали вслед за ней в качестве охраны или чтобы задержать её выход из коридора? Остаться здесь? Но Гордеон отдал чёткий приказ: при любых обстоятельствах надо выйти в заданную зону!
Таня распахнула дверь и выскочила во двор. Свежий ветерок остудил её разгоряченное тело, солнце на миг ослепило глаза. Заморгав, Таня подождала, когда к зрению вернётся чёткость, и ступила на бетон «заданной зоны». Монолитная плита под ней вдруг задрожала, вокруг Тани завертелся вихрь и её как в воронку затянуло в подлетевший бронированный летательный аппарат.
Шаттл взмыл в небо, стремительно набирая высоту. Широкое кресло пилота пустовало, панель приборов подмигивала огоньками автопилота, а на ряде пассажирских сидений рядом с Таней обнаружился один-единственный человек. Вернее сказать, киборг с металлическим лицом и красными огоньками камер вместо глаз. И к этому существу тянулась отчётливо ощущаемая нить любовного приворота...