Три жизни, три мира. Десять ли персиковых цветков
Шрифт:
Я делала глоток за глотком, ничем не закусывая. Холодный свет луны и тихий плеск лазурного пруда дарили спокойствие и умиротворение. Вскоре кувшин был опустошен наполовину. Ветер рассеял хмель, оставив лишь чувство легкой потерянности.
Темная ночь будто накрылась розовым занавесом, тело охватил жар, а кровь бурлящим потоком разливалась по венам. Встряхнув головой, я дрожащими руками рванула на себе одежду. От жара сильно ломило тело, а ноги ослабли: казалось, их поразила какая-то ужасная болезнь. Мысли путались, но я смутно ощущала, что все происходящее со мною – это не результат опьянения. Жар становился все сильнее, и я не могла больше бездействовать. Только вот я совершенно не понимала,
Несмотря на дрожь в ногах, я все же смогла подняться. Я уже собиралась что есть мочи бежать к пруду, чтобы опуститься в его студеные воды, но оступилась и сорвалась с крыши.
Я ожидала, что падение будет болезненным, но странным образом не ощутила боли от удара о землю. Тело соприкоснулось с чем-то прохладным, и мне сразу полегчало: пробирающий до костей жар стал ослабевать. С трудом открыв глаза, я смутно различила, что источником прохлады оказалось вовсе не что-то, а кто-то, облаченный в черные одежды. И этот кто-то явно был не Чжэ Янь.
Голова шла кругом; лунный свет серебром разливался по роще, ветви деревьев украшали нежно-розовые цветы, а над Изумрудным прудом поднимался водяной пар, который внезапно обратился в бушующее пламя.
Я тут же закрыла глаза. Тело пылало огнем и отзывалось вспышками невыносимой боли. Единственным моим желанием было снова ощутить заветную прохладу, поэтому я попыталась прильнуть к стоявшему рядом мужчине, коснуться щекой его подбородка и обнаженной шеи, кожа которой была холодна, словно нефрит. Пальцы отказывались подчиняться, но, когда я трясущимися руками попыталась развязать тесемки на его поясе, мужчина мгновенно оттолкнул меня. Я тут же принялась успокаивать незнакомца:
– Не бойся! Пожалуйста, не бойся, мне просто хочется прикоснуться к чему-то прохладному…
Но он не внял этим словам и стал отталкивать меня с удвоенной силой.
За последние десять тысяч лет я ни разу не применяла чары обольщения, но сегодня выбирать не приходилось. Находясь в полубессознательном состоянии, я все же смогла сосредоточиться. Но открыв глаза и взглянув на него, я забеспокоилась: подействует ли заклинание, ведь я так давно не использовала его? Мужчина выглядел слегка озадаченным, в глазах читалась мрачная тревога, но все-таки он неуверенно сжал меня в объятиях.
Золотой фазан прокричал три раза, прежде чем я наконец пробудилась, смутно припоминая, что прошлой ночью мне приснился весьма необычный сон. Во сне я, словно легкомысленная девчонка, пыталась заигрывать с благопристойным господином. Но этот невинный флирт был вызван тем, что мне хотелось ощутить прохладу. Что-то было не так с теми кувшинами, которые Чжэ Янь приготовил для Третьего брата. Помассировав виски, я попыталась вспомнить, как выглядел мужчина, но в памяти всплывали лишь его темные одежды и лес, усыпанный лепестками персиковых цветков. Все это было похоже на сон и одновременно казалось реальностью.
Лес Чжэ Яня находился совсем недалеко от Восточного моря. Очень медленно я добралась до погреба, что располагался на заднем склоне горы, взяла оттуда три кувшина выдержанного вина и еще полтора кувшина персикового вина. Спрятав сосуд с недопитым вином в рукав, я распрощалась с Чжэ Янем. Он напоследок с ворчанием напомнил мне, что уже много раз просил Четвертого брата помочь ему вспахать два му у подножия горы. На это я простодушно ответила:
– Четвертый брат отправился на поиски птицы бифан и уже давно не наведывался в Лисью пещеру. Так что вряд ли твоим планам суждено сбыться.
Лицо Чжэ Яня приняло серьезное выражение, и, тяжело вздохнув, он сказал:
– Мне следовало догадаться, что не стоило мне в прошлом помогать ему ловить птицу бифан в Западных горах. Поднял камень и себе
Утешая Чжэ Яня, я между делом вытащила из его рукава несколько сочных персиков. Я взяла их с собой, чтобы в пути меня не мучила жажда.
Сегодня состоится большой праздник! Устремив взгляд вдаль, я наблюдала, как плещутся голубые волны Восточного моря. В небесах парили благовещие облачка, а это значит, что все приглашенные уже прибыли. Я вытащила из рукава лоскут белого шелка толщиной в четыре пальца и, завязав себе глаза, приготовилась опуститься под воду.
В Восточном море совершенная благодать, только вот Хрустальный дворец [19] слишком уж просторен и светел. Мои глаза уже триста лет не выносят яркого света. Матушка как-то сказала, что эта болезнь преследует меня с самого рождения. Говорили, что в то время, когда матушка еще вынашивала меня, Небесный владыка наслал Великий Потоп, желая наказать жителей всех четырех морей, восьми пустошей и девяти государств. Во время беременности матушка мучилась приступами дурноты, поэтому постоянно питалась только плодами с горы Хэсюй [20] . После Великого Потопа даже на далекой горе Хэсюй, что высилась вблизи Восточного моря, не осталось ни травинки. Когда матушка перестала получать заветные плоды, она совсем потеряла аппетит и растратила последние остатки сил. Вот почему у нее родился хилый лисенок, да еще и с больными глазами.
19
Хрустальный дворец (кит. ???) – в древнекитайской мифологии обиталище морского владыки, царя драконов.
20
Гора Хэсюй (кит. ???) – в китайской мифологии гора, откуда восходят солнце и луна.
Эта неведомая хворь скрывалась в моем теле тысячелетиями. Все было в порядке до тех пор, пока я не подхватила лихорадку, из-за которой болезнь дала о себе знать. Мой недуг оказался настолько живуч, что его не брало ни одно целебное снадобье. К счастью, моя матушка была мудра и догадалась попросить отца изготовить особую повязку из зачарованного сияния Желтых источников [21] . Когда она на мне, то даже самый яркий свет не навредит моим глазам.
Я протянула руку, чтобы исследовать мелководье. Морская вода оказалась такой ледяной, что по телу побежала дрожь. Но не успели мои руки засветиться духовной силой, как вдруг кто-то окликнул меня:
21
Желтые источники (кит. ??) – девять мифических подземных источников, через которые можно попасть в загробный мир.
– Старшая сестрица! Старшая сестрица!
У моей матери было всего пятеро детей, я – самый младший лисенок. Гадая, кто же назвал меня «старшей», я обернулась и увидела группку молоденьких девушек, облаченных в роскошные одежды. Большинство из них были супругами прибывших на банкет бессмертных. Одна из девушек, в пурпурном платье, выглядела весьма раздраженной.
– Моя принцесса звала вас, почему вы не откликнулись?
На мгновение я даже опешила, затем обратила внимание на девушку в белом платье, стоявшую в центре. Золотая заколка в ее волосах была больше, чем у остальных. Расшитые узорами туфельки украшали крупные жемчужины. Повернувшись к ней и кивнув, я спросила: