Три зигзага смерти
Шрифт:
я вышел из тюрьмы с вашей помощью. Он думает, что это я перекусал всех
охранников. Скажите ему.
– Ну, Михаил Иванович?!
– Бербезиль развел руками.
– Да как же вы можете
не верить Борису Андреевичу?! Как же вы можете так думать?! Разве Борис
Андреевич из таких?! Это все мы покусали, вурдалаки несчастные! А Борис
Андреевич не такой!
Михаил Иванович вытащил из кармана носовой платок и промокнул им
вспотевшее лицо.
– Вы видите, -
Ивановичу жарко, он хочет выпить. Не могли бы вы, господа, сбегать в
магазин и принести нам коньяку, - я вытащил из кармана рваную купюру и
протянул маркизу.
– Будет исполнено, - сказал маркиз.
– Але-гоп!
Монстры перевернулись в воздухе, превратились в трех забулдыг и
отправились в магазин.
64
Приходько долго не мог прийти в себя. Он всему поверил. После того, как
капитан увидел вампиров, он больше ни в чем не сомневался. Слишком уж
сильный был у меня козырь. Он дослушал меня до конца, а когда я закончил,
как раз вернулись из магазина вампиры с двумя бутылками армянского
коньяку.
Маркиз Бербезиль находился в приподнятом настроении.
– Вот ваши деньги, - он протянул мне ту же самую купюру. Представляете,
Борис Андреевич, продавщица не хотели принимать у нас купюру! Они нам
говорят: У вас купюра рваная. А я им говорю: А у вас халат рваный! Они
посмотрели на свой халат, а у них в животе дырка насквозь! Ха-ха-ха!
Засмеялся Бербезиль загробным смехом.
А пингвин подпрыгнул и каркнул.
– Гипноз!
– маркиз поднял вверх палец.
– Они в обморок упали, а мы забрали
две бутылки за их такое хамство!
– Мандарины, - сказала балерина, протягивая кулек Михаилу Ивановичу.
Видно было, что Михаил Иванович побаивается брать мандарины из рук
балерины. Я принял кулек сам.
– Спасибо, друзья, - сказал я.
– Можете испаряться.
Монстры растворились в воздухе.
– Черт!
– спохватился я.
– Нужно было их попросить стаканчики.
– Я хотел
потереть кольцо еще раз, но Михаил Иванович меня остановил.
– Не нужно, - сказал он.
– У меня есть, - и вытащил из кармана складной
металлический стакан с крышечкой.
Я откупорил бутылку и уже собирался разливать, когда услышал детский крик.
– Тону! Тону! Помогите!
65
Один из мальчишек, игравших у берега, упал в воду и беспомощно барахтался.
Я сунул бутылку Михаилу Ивановичу, разбежался и прыгнул в воду. Голова
мальчишки скрылась под водой. Я нырнул. Вода была мутная. Мимо меня
проплыла огромная щука. Я доплыл до дна и подхватил
мальчишку. Мне едва хватило воздуха, чтобы всплыть.
Вытащив ребенка на берег, я сделал ему искуственное дыхание, а Михаил
Иванович растер мальчишке грудь коньяком, чтобы тот не простудился.
– Вам тоже не помешает, вы весь мокрый, - Приходько протянул мне стакан.
Я залпом выпил.
– Ты, Борис, настоящий человек!
– растроганно сказал он, переходя на ты.
Клянусь, что я сделаю все, чтобы помочь тебе выкарабкаться. А теперь, я
предлагаю не ждать, когда придут родители и узнают в спасителе своего
ребенка знаменитого убийцу, а поехать ко мне домой. К тому же, тебе нужно
переодеться в сухое.
Мы сели в машину и поехали к Михаилу Ивановичу.
– Если хочешь, - предложил Приходько, - налей себе еще.
– А ты?
– спросил я, наливая стакан.
– А я за рулем не пью, - отрезал капитан.
66
Михаил Иванович Приходько жил в старом, послевоенной постройки, доме на
улице Песчаной, недалеко от кинотеатра "Ленинград". У него была
однокомнатная квартира на третьем этаже. Типичная холостяцкая квартира.
В комнате стояли письменный стол, платяной двустворчатый шкаф, телевизор с
усами на тумбочке, железная кровать и два обшарпанных стула. На
подоконнике торчал засохший кактус.
Михаил Иванович достал из шкафа махровый халат и предложил мне переодеться
в него, пока моя одежда будет сохнуть.
Я переоделся в халат и мы прошли в кухню.
В кухне, кроме плиты, стояли стол, холодильник "Саратов", пара табуреток и
одинокий буфет. Стены были выкрашены салатовой краской. Над столом висел
прошлогодний отрывной календарь.
– Вот так и живем, - сказал Михаил Иванович, развешивая мою одежду на
веревку.
Я сел на табурет. Михаил Иванович зажарил глазунью, достал из холодильника
банку шпрот, колбасу, помидоры, порезал хлеб. Ополоснул два стакана.
Мы выпили.
– Лихо тебе пришлось, - сказал он.
– Я за свою жизнь повидал многое... но
чтоб такое...
– Михаил Иванович опустил вилку, положил мне руку на плечо и
посмотрел серьезно.
– Теперь ты не один... Вместе мы размотаем этот клубок
и ты снова заживешь жизнью, которой должен жить.
– Спасибо тебе, Миша, - ответил я, растрогавшись.
– Если у нас получится
бросай свою работу и мы с тобой будем делать научный бизнес. У меня
недавно появились новые идеи и наработки. Если все получится, то
заработаем не хуже, чем на клее.