Три зигзага смерти
Шрифт:
– Спасибо, Боря, но не могу я работу бросить. Я же тебе говорил - у нас
династия. Четыре поколения работы в угрозыске. Мой прадед, Павел Борисович
Сизов, Камо арестовывал.
– Ну?! Это, которого в тюрьме иголками протыкали, чтобы проверить, что он
сумасшедший?
– Ага. Хитрый был. Мазохист. Они ему иголки под ногти и ждали, что он
страдать будет. А он кайфовал. Сидит себе, кайфует. Патологический,
Приходько покрутил у виска пальцем.
–
– А то, может, надумаешь?
– Ладно, посмотрим, - Михаил Иванович завернул в рот огромный кусок
яичницы и проглотил.
– Замечательное блюдо. Сколько его ем, не надоедает.
– Неплохое.
Вдруг Михаил Иванович поперхнулся и засмеялся.
– Если б мне кто-нибудь вчера сказал, что Пирпитум сам прыгнет ко мне в
люк и мы с ним еще коньяки распивать будем, я бы не поверил!
– А если б тебе сказали, что мы монстров за бутылкой пошлем?
– я тоже
засмеялся.
– Даааа, - хохотал Михаил Иванович.
Наконец мы успокоились и он сказал:
– Отставить ха-ха. Поговорим о деле.
Мы разлили остатки коньяка.
– Как я думаю, - сказал капитан, - в самое ближайшее время меня должны
вызвать на место твоего последнего преступления в квартиру Савинкова.
Поступим так, ты ложись отдыхай, а я поеду. Как разузнаю что, приеду,
расскажу. А дальше - по обстоятельствам.
Зазвонил телефон.
– О!
– Михаил Иванович поднял палец.
Он вытер руки об занавеску и снял трубку:
– Приходько слушает!.. Так... Так... Да... Где это было?.. Так...
Приклеил?.. Трупы есть?.. Нет?!.. Ну и ну!.. Во дает!.. Ну, раз трупов
нет, то, я думаю, вы там сами разберетесь. А деда-киоскера завтра ко мне!
Ну все... Конец связи.
– Михаил Иванович положил трубку.
– По поводу
перестрелки на площади Тельмана.
– Я понял.
– Между прочим, ты Тельману отстрелил нос.
– Это еще вопрос - кто отстрелил Тельману нос - я или милиция. В случае
чего, на мой клей элементарно приклеивается.
– Я про твой клей много слышал, но сам никогда не пользовался... Камень
клеится очень паршиво и я думаю, что даже твой клей не поможет. Твердые
материалы клеются хреново.
– А что, Михал Иваныч, стекло, по-твоему, твердый материал?
– Твердый.
– Смотри, - я взял два стакана, его и мой, склеил их на манер бинокля и
отдал ему.
– Попробуй.
Михаил Иванович попытался разодрать их, но у него ничего не вышло.
– и-мое!
– сказал он, разглядывая стаканы на просвет.
– Буду внукам
показывать. Память от серийного убийцы.
– Пользоваться клеем "Суперпирпитумс"
Ивановичу тюбик, - а не только серийный убийца. А что касается стаканов
очень смешно, когда придут гости, приклеить их донышками к столу.
– Ха-ха! Я понял! Сначала налить туда, они стаканы хватают, а стаканы
приклеены! Ха-ха! Обязательно так сделаю!
Зазвонил телефон.
– Приходько слушает!.. Так... Так... Труп в ванной?!.. Так... Кто
сообщил?.. Дежурный по подьезду?.. Так... Какой адрес?.. Улица
Изумрудная?.. Еду!
– Михаил Иванович положил трубку.
– Ага! Убийство в
ванной на Изумрудной! Понял? Я поехал.
– А мне что делать?
– Ложись спать, а я приеду, все тебе расскажу.
67
Приходько взял пистолет и уехал.
Только теперь я почувствовал, как устал. У меня буквально подкашивались
ноги и слипались на ходу глаза. Я с трудом добрался до кровати, засунул
под подушку пистолет и забылся глубоким сном.
Проснулся я от того, что в прихожей хлопнула дверь. Было уже темно.
– Михал Иваныч!
– окликнул я.
Дверь в комнату приоткрылась и на пороге я увидел силуэт мужчины.
– Михал Иваныч, это ты?
– Я. А кто же еще?
– Ну как дела?
– Как дела?!
– переспросил Михал Иваныч угрюмым голосом.
– Наделал ты,
Борис, делов, нечего сказать!
– Ты это про Тельмана?
– Тельман! Сам ты Тельман!
– Приходько тяжело вздохнул.
– Ты нам, Борис,
всем поперек горла встал! Я только что от начальства. Ты нам все
показатели сбил. Кривая преступности из-за твоих похождений резко поползла
вверх.
– Да ты что, Михал Иваныч, рехнулся?! Ты же прекрасно знаешь, что я ни в
чем не виноват!
– Шутишь, Борис Андреевич! Не виноват он, а у нас целый отдел без премии
останется! Сотрудникам не платят... Сотрудники без штанов... Ты, Борис, не
обижайся, но я должен тебя арестовать.
– Да что с тобой, Михал Иваныч?!
– я нащупал под подушкой пистолет и
вскочил с кровати.
– Брось оружие!
– Приходько вытащил откуда-то мегафон.
– Дом окружен!
Сопротивление бесполезно!
– закричал он в него.
Я ногой вышиб мегафон из руки Михал Иваныча и рукояткой пистолета ударил
его в лоб. Приходько закачался, сделала несколько шагов назад и упал
навзничь.
Я включил свет и остолбенел. У Михаила Ивановича от уха до уха было
перерезано горло.
Нужно быстрее убираться отсюда. Я бросился в кухню, где на веревке сохла