Три зимовки во льдах Арктики, Бадигин Константин Сергеевич

Три зимовки во льдах Арктики

на обложку

Бадигин Константин Сергеевич

Шрифт:

Все это заставляет предполагать, что под корпусом находится значительное количество примерзшего льда. О размерах его трудно судить. Однако я предполагаю, что лед уходит под корпусом на глубину не менее 4-5 метров, так как зимние сжатия происходили при низкой температуре и ледяные поля, уходившие под корпус, быстро смерзались друг с другом.

До сжатия 26 сентября судно имело крен на левый борт в 6 градусов. Во время этого сжатия, когда возник крен на правый борт в 18 градусов, уменьшение метацентрической высоты и

кренящий момент плавучести льда, примерзшего к корпусу и вследствие этого державшегося на большой глубине под водой, не дали судну выпрямиться и усугубили увеличение крена в дальнейшем.

Принимая во внимание непрерывные подвижки льда, считаюсь с возможностью повторения большого крена, последствия которого предусмотреть невозможно. В связи с этим сегодня выгрузил на лед аварийную радиостанцию, пятимесячный запас продовольствия, снаряжение, меховую одежду. Второй комплект аварийных запасов, включая радиостанцию, уложен в полной готовности на палубе.

В настоящее время судно находится в нормальном состоянии. Отверстие вспомогательного холодильника заделано. Вода откачана полностью с помощью паровой донки».

Льды не оставляли нас в покое. Естественно, что обстановка вынуждала нас торопиться с организацией аварийных баз.

Могучее ледяное поле, облюбованное 31 августа, пока что держалось крепко. Хотя непрерывные сжатия изрядно обмяли тупой выступ, за которым нашел приют «Седов», все же он защищал корабль от прямых ударов. Поэтому аварийные базы решили организовать именно на этом ледяном поле.

После того как все ящики и тюки были выгружены на лед, надо было выбрать наиболее надежное место, где они могли бы находиться в относительной сохранности. Такое место нашли в 100 метрах от корабля, считая на север: при попытке измерить здесь толщину поля бур ушел в лед на 2 метра, но до воды так и не достал.

Гаманков и Буторин под руководством Андрея Георгиевича взялись за установку палатки для аварийного запаса. Они выдолбили во льду углубления, вставили колья и залили водой. Девятнадцатиградусный мороз моментально сковал эту воду, и колья держались не хуже, чем в бетоне. На них натянули брезент. Буторин быстро и умело закрепил оттяжки, и палатка аварийного склада была готова.

Неподалеку раскинули большую жилую палатку. По нашим масштабам, это был настоящий парусиновый дворец, в котором мог в случае нужды поселиться весь- экипаж. Внутри жилой палатки в два настила уложили доски, а сверху поставили двуспальные матрацы на пружинах, оставленные нам в наследство. На льду пружинные матрацы выглядели довольно экзотически.

Чтобы довершить комфортабельное оборудование жилой палатки, механики установили маленький чугунный камелек.

Теперь мы могли жить несколько спокойнее, - у нас была создана, так сказать, «вторая линия обороны», на которую мы могли отойти в случае катастрофы. В аварийном поселке было подготовлено

все необходимое для жизни, и при сильном сжатии уже не надо было думать о спасении запасов продовольствия и снаряжения, как 26 сентября, - мы могли со спокойным сердцем до последней минуты отстаивать судно.

Что из снаряжения и в каком количестве мы выгрузили на лед? Думаю, что этот список будет полезен для тех, которые интересуются не только нашими переживаниями, но и практическим опытом:

1. Компас судовой, 5-дюймовый «ГУ» (образца Гидрографического управления).

2. Компас шлюпочный.

3. Секстан «ГУ».

4. Хронометр средний.

5. Карта навигационная № 1505.

6. Часы карманные - 2 шт.

7. Бинокли - 2 шт.

8. Транспортир навигационный.

9. Готовальня.

10. Параллельная линейка.

11. Морской ежегодник на 1938 год.

12. Мореходные таблицы издания Гидрографического управления 1933 г.