Трианон
Шрифт:
– Ну, вот и все, – повернулся к ним Валентин, кладя трубку на старомодный аппарат. – У меня еще остались кое-какие знакомые, так что узнать все не составило большого труда. Дом Поплавского продан несколько дней назад. Его личные вещи, коллекции антиквариата и драгоценностей скоро будут проданы с аукциона. Как и его архив, которым заинтересовалось сразу несколько музеев. В основном это его записи, мемуары, дневники, а также черновики романов. Но среди них есть и старинные манускрипты с чертежами. Нам нужно лишь принять участие в этом аукционе и выкупить
– И когда состоится аукцион? – спросила Катерина.
– Завтра вечером в краеведческом музее.
– Но Клуб Калиостро наверняка уже в курсе. Учитывая богатство его членов, вряд ли нам удастся перебить их цену…
– У меня есть деньги, и немалые. Так что мы еще поторгуемся!
– И вам не жалко? – спросил Игорь.
– Для такого дела? Натянуть нос самой Шадурской и всей этой компании? – Валентин усмехнулся. – Ради этого мне ничего не жалко. К тому же выручка от аукциона пойдет на благотворительные цели, так что это еще и благородное дело. Естественно, сначала мы посмотрим, что это за чертежи. Может, они вообще не представляют никакой ценности.
– Сомневаюсь, – произнесла Катерина. – Иначе бы дворянское собрание так ими не интересовалось.
– В любом случае завтра мы отправимся в музей, – сказал Валентин. – Хоть какое-то развлечение, а то я уже засиделся дома! И насчет черных зеркал… По вашим словам, Башаров говорил о своем внуке?
– Говорил, – кивнул Матвей.
– Пожалуй, мне стоит навестить мальчика.
– В психиатрической клинике? – удивился Игорь. – Как вы это сделаете?
– Я ведь по специальности психиатр! – сказал дед Валентин. – Поговорю с его лечащими врачами. Есть несколько способов заставить его вспомнить о тех событиях. Может, мне позволят применить их на практике. Надо будет сделать еще несколько звонков…
Вскоре Игорь и Наташа ушли домой. Катерина долго еще сидела с Матвеем и Валентином. Старик рассказывал им истории из своей жизни, но она слушала его лишь вполуха, не сводя глаз с Матвея. Часы на стене давно пробили полночь, но ей не хотелось уходить в свою комнату. Не хотелось расставаться с ним. А вдруг уже завтра утром вместо него она обнаружит стеклянную статую? Катерина не хотела об этом думать, но мрачные мысли сами лезли в голову.
Наконец, когда Валентин отправился спать, Матвей тоже поднялся к себе. Катерина проводила его долгим взглядом, а затем подошла к зеркалу. В гостиной висело самое большое зеркало – около метра высотой.
Она позвала Алекса. Но холодное стекло не подавало признаков жизни. Катерина не слышала ни звонких переливов хрусталя, ни тихого потрескивания, сопровождавших открытие прохода, ничего.
– Алекс! – еще громче повторила она. – Пожалуйста! Ты мне нужен! Ты меня слышишь?
Алекс ее не слышал. Катерина не на шутку встревожилась. А что, если он так и не ответит? Сколько времени остается у Матвея? Она позвала еще раз и еще. Но мальчишка из Зерцалии не отвечал. Расстроенная Катерина поднялась в свою комнату и упала на постель. Она не знала, чего ей
Графиня Виолетта Шадурская вернулась в свой особняк в приподнятом настроении. Все шло как нельзя лучше. Она уже знала, что Щергина и Бестужев отыскали старика Башарова и тот согласился помочь им. Она прочитала это в мыслях молодой княгини, едва та переступила порог штаб-квартиры Клуба Калиостро. И знала, что они выполняют приказ князя Векентьева. Что ж, пусть попробуют. Хорошо смеется тот, кто смеется последним!
В гостиной ее встретил дворецкий Анатолий.
– Вас ожидают, Виолетта Дмитриевна, – с недовольным видом произнес он.
Графиня сразу насторожилась. Обычно в ее отсутствие в дом не пускали никого. Если ее ждали, значит, гость стоял на вершине иерархии Клуба Калиостро. А раз Анатолий так напряжен, то это может быть только один человек. Тот, кого в этом доме не любили и побаивались, но уважали в память об отце Виолетты, лучшим другом которого он когда-то считался.
– Князь Векентьев, – объявил дворецкий, подтвердив ее догадку.
Графиня, поморщившись, вошла в гостиную.
– Андрей Дементьевич! – изобразила она радость на лице. – Чем обязана столь позднему визиту?
Старик поднялся с дивана ей навстречу.
– Просто я проезжал мимо вашего дома, вот и решил заглянуть, чтобы поговорить. Наедине, – добавил он, многозначительно взглянув в сторону дворецкого.
Анатолий с невозмутимым видом вышел из гостиной.
– Пришел покаяться вам в одном проступке.
– И что же вы совершили?
– Пока вы были в отъезде, мы все-таки общались с Зерцалией посредством Диоптры мадам Гольданской.
– Вот как? – нахмурилась графиня. Ей стоило большого труда не рассмеяться ему в лицо.
– Члены Клуба так настаивали, что мне пришлось согласиться, – продолжил старик. – Вы отсутствовали, и я не мог с вами связаться. В общем, мы провели сеанс. И не пожалели об этом! С нами общалась сама баронесса фон Шпильце. Она сделала нам предложение, от которого мы не смогли отказаться. Мы решили восстановить машину Калиостро, заменив кое-какие ее части другими элементами.
– Ну что же, князь, я благодарю вас за искренность, – ответила Шадурская. – Я знаю, что признаваться в своих ошибках и глупостях всегда трудно.
– Но это не ошибка! Баронесса хочет вернуться в наш мир. А мы хотим проникнуть в Зерцалию. Мы поможем друг другу, и все останутся в выигрыше. Кроме того, есть возможность восстановить Трианон! Я придумал, как узнать подробности случившегося в доме Башаровых и разыскать остальные черные зеркала! Все же Призма – это очень сильный артефакт. Негоже нам разбрасываться такими вещами. Мы должны восстановить Трианон, пусть не для Властелинов Зерцалии, а для собственных нужд!
– И что у вас за идея?