Трибунал для Героев
Шрифт:
Среди них — старший офицер оперативного отдела штаба одной из войсковых частей Бакинского округа ПВО подполковник В.М. Кайгородов. Он был осужден военным трибуналом 13 июня 1957 года на 2 года лишения свободы за то, что направил в ЦК КПСС письмо «контрреволюционного содержания, в котором допустил клеветнические измышления об отношении Советского правительства к народу, высказывал неверие в сообщения Советской печати и в осуществимость ряда мероприятий, проводимых партией и правительством в последние годы».
Военная коллегия отменила приговор по делу Кайгородова, обосновав это тем, что он действовал не из антисоветских побуждений. Учли также, что его брат погиб в 1941 году, а сам
16 декабря 1959 года Пленум Верховного суда СССР отменил похожий приговор в отношении начальника лаборатории кафедры № 28 Рижского высшего инженерно-авиационного военного училища майора В.М. Ширшова.
По приговору военного трибунала он получил в феврале того же года 5 лет лагерей за написание анонимных писем, в которых «злобно клеветал на социалистический строй, советскую действительность и органы пропаганды».
Дело дошло до Пленума по причине несовпадения взглядов двух могущественных ведомств — Военной коллегии, которая отменила приговор, полагая, что Ширшов не преследовал цели подрыва Советской власти, и Генерального прокурора СССР, отмечавшего в своем протесте, что само содержание писем подтверждает наличие у Ширшова такой цели.
Протест был отклонен. Победил здравый смысл, которого так не хватало нашим судьям в прежние годы. Не хватало той же Военной коллегии, которая еще 8–9 лет назад за написание анонимных писем приговаривала нередко их авторов к расстрелу. Как это было, к примеру, 28 августа 1950 года по делу старшего преподавателя кафедры оперативно-тактической подготовки академии им. С.М. Буденного полковника Струковца Степана Федоровича или генерала Белянчика Михаила Николаевича, слушателя высших курсов при той же академии, расстрелянного по приговору Военной коллегии от 26 августа 1950 года за написание «антисоветской листовки». [548]
548
Подробнее см. — В. Звягинцев, А. Сапсай «Балтийская голгофа» или как узаконили беззаконие. СПб, Юридический центр пресс, 2003, с.421
Вместе с тем, надо сказать и о другой тенденции, зародившейся в период «оттепели». Всем известно о начавшемся в 50-е годы процессе реабилитации жертв политических репрессий. Но мало кто знает, что и после XX съезда партии, на котором был подвергнут критике «культ личности», печально знаменитую статью 58–10 УК РФ (антисоветская агитация и пропаганда), продолжали применять довольно активно.
Изучение материалов следственно-судебных дел позволяет увидеть довольно интересную картину — одной рукой судьи писали определения о реабилитации людей по ст. 58–10 УК, а другой — приговоры по той же самой статье. Но уже в отношении лиц, взгляды которых не совпадали с новыми идеологическими установками партии и правительства.
Всего, по подсчетам автора, в период с 1957 но 1963 годы только военными трибуналами осуждено за антисоветскую агитацию и пропаганду 67 военнослужащих. [549] Однако эта цифра не отражает реального положения дел с инакомыслием в армии и на флоте. Работники КГБ СССР во времена Н.С. Хрущева более умело прятали концы в воду. Делали они это профессиональней, чем их предшественники — организаторы и исполнители массовых репрессий 30-х годов. Автору не раз пришлось убеждаться в этом при изучении архивных материалов и секретных статистических сводок
549
без учёта лиц, осуждённых по совокупности с другими статьями.
По существу, прекращение некоторых дел в отношении «антисоветчиков» на рубеже 50-60-x годов ознаменовало собой не отказ от подавления инакомыслия, а переход к новой тактике борьбы с этим явлением. Она становилась более избирательной. Отменяя отдельные приговоры, судьи тем не менее признавали существование диссидентства, не влекущего уголовной ответственности, поскольку констатировали у этих лиц наличие «незрелых и вредных суждений»
Слегка приподняв железный занавес, руководители страны имитировали переход к более открытому и демократичному обществу. А значит — нужно было легализовать допущение небольшого спектра мнений и суждений по вопросам государственного и общественного устройства, без угрозы быть тут же схваченным. В свою очередь это обязывало резко сократить число осужденных за «антисоветскую агитацию и пропаганду». В то же время ни Хрущев, ни Брежнев, ни Андропов вовсе не собирались узаконивать свободу слова и выносить критику в свой адрес. Поэтому в арсенале правоохранительных органов появились новые приемы и методы подавления инакомыслия. Поэтому и большинство диссидентов в погонах по сводкам военно-судебной статистики в эти годы вообще не проходило.
Если, к примеру, посмотреть сводную статтаблицу тех лет, то получается, что в 1964–1969 годах в армии не было ни одного осужденного по статье 70 Уголовного кодекса РСФСР. Однако в реальной жизни инакомыслящих офицеров и генералов было немало. Для борьбы с ними применялись другие средства.
В зависимости от тяжести содеянного их можно классифицировать на несколько видов: исключение из партии и перевод по службе в отдаленные гарнизоны; увольнение из армии по дискредитирующим основаниям, нередко с последующим осуждением общими судами; высылка ранее уволенных лиц за границу и помещение инакомыслящих в психиатрические лечебницы.
Для большинства диссидентов достаточной была одна из этих мер. Для особо злостных — варианты комбинировали, добиваясь поставленной цели.
В 1964 году преподавателя военно-инженерной академии полковника А.И. Крылова, выступившего за четверть века до Горбачева с концепцией нового политического мышления и пытавшегося доказать, что победителей в ядерной войне быть не может, главпуровскне генералы во главе со своим шефом А. Епишевым подвергли политическим и научным гонениям, освободив его от преподавательской деятельности и наказав в партийном порядке.
Старшего редактора войсковой части 31600 подполковника Е.Н. Сороченко, изготовившего и распространившего по центральным учреждениям 27 документов, содержащих «клеветнические измышления, порочащие Советскую власть», военный трибунал Московского военного округа признал 30 ноября 1963 года невменяемым и направил в психиатрическую больницу…
Практически весь арсенал средств и методов, которые КГБ СССР взял в 60-е годы на вооружение, испытал на себе генерал-майор П. Григоренко, доцент академии имени М.В.Фрунзе. В 1961 году он выступил с резкой критикой политической системы СССР на районной партконференции города Москвы. И сразу получил строгий выговор, был уволен из академии и назначен начальником оперативного отдела штаба армии на Дальнем Востоке. Но не успокоился и не одумался. Летом 1963 года Григоренко вместе со старшими сыновьями организовал «Союз борьбы за возрождение ленинизма». От имени этого союза он изготовил несколько листовок и раздавал их у проходной завода «Серп и молот».