Трибунал для Героев
Шрифт:
В конце июля — начале августа 1941 года полковник Лизюков проявил себя на Соловьевой переправе через Днепр. Очевидцы вспоминают, что на этой переправе творилось что-то невообразимое. И в этом кромешном аду, в течение почти двух недель, под непрерывными бомбежками и атаками врага, А. И. Лизюков со своим сводным, наспех сформированным отрядом, наводил порядок и обеспечивал переправу через Днепр отходивших от Смоленска войск 16-й и 20-й армий. Без сна и отдыха, почерневший от копоти и охрипший от крика.
Отличился А. Лизюков и в оборонительных боях за столицу. В этих боях покрыли свои знамена неувядаемой славой многие части и соединения. Но в первую очередь выделяют три дивизии, оказавшие упорное,
Лизюков погиб позже, приняв под свое начало только сформированную 5-ю танковую армию. Об обстоятельствах гибели храброго танкиста К. Симонов написал следующее: «Полковник Лизюков, на моих глазах наводивший порядок под Борисовом, погиб через тринадцать месяцев после этого, в июле 1942 года, в районе Большой Верейки, [128] в сорока километрах северо-западнее Воронежа, в должности командующего только что сформированной танковой армии. Он погиб в тяжелых и неудачных для нас боях, пытаясь ударом во фланг остановить наступление немцев и облегчить наше положение на Воронежском направлении.
128
В энциклопедиях указывается другой населенный пункт — деревня Медвежье Воронежской области
Его гибель носит на себе трагический отпечаток и произошла при обстоятельствах, не до конца известных». [129]
О причинах неудачи, постигшей 5-ю танковую армию, и о самом Лизюкове, маршал А. Василевский довольно подробно рассказал в своих мемуарах:
«Тех сил и средств, которыми он (Брянский фронт — авт.) располагал, было достаточно не только для того, чтобы отразить начавшееся наступление врага на курско-воронежском направлении, но и вообще разбить действовавшие здесь войска Вейхса. И если, к сожалению, этого не произошло, то только потому, что командование фронта не сумело своевременно организовать массированный удар по флангам основной группировки противника, а Ставка и Генеральный штаб, по-видимому, ему в этом плохо помогали…
129
К. Симонов, 100 суток войны, Смоленск, Русич, 1999, с. 311–313
К исходу 2 июля обстановка на воронежском направлении резко ухудшилась. Оборона на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов оказалась прорванной на глубину до 80 км. Фронтовые резервы, имевшиеся на этом направлении, были втянуты в сражение. Ударная группировка врага грозила прорваться к Дону и захватить Воронеж. Чтобы помешать этому, Ставка передала из своего резерва командующему Брянским фронтом генерал-лейтенанту Ф. И. Голикову две общевойсковые армии, приказав развернуть их по правому берегу Дона на участке Задонск — Павловск и обязав Голикова взять на себя руководство боевыми действиями в районе Воронежа. Одновременно в распоряжение этого фронта передавали 5-ю танковую армию. Вместе с танковыми соединениями фронта она должна была
В ночь на 3 июля корпуса 5-й танковой армии заканчивали сосредоточение к югу от Ельца. Немедленный и решительный их удар по врагу, рвавшемуся к Воронежу, мог бы резко изменить обстановку в нашу пользу, тем более что основные силы этой фашистской группировки, понеся уже довольно значительные потери и растянувшись на широком фронте, были связаны боями с нашими войсками.
Однако танковая армия никаких задач от командования фронта не получила. По поручению Ставки мне пришлось срочно отправиться в район Ельца, чтобы ускорить ввод в сражение танковой армии…
Здесь, произведя вместе с командармом и начальником штаба фронта рекогносцировку, я уточнил задачу 5-й танковой армии: одновременным ударом всех ее сил западнее Дона перехватить коммуникации танковой группировки врага, прорвавшейся к Дону, и сорвать ее переправу через реку. С выходом в район Землянск — Хохол 5-я армия должна была помочь войскам левого фланга 40-й армии отойти на Воронеж через Горшечное, Старый Оскол…
Отдав вечером 4 июля указания о порядке ввода 5-й танковой армии в сражение и об организации взаимодействия артиллерии и авиации, возложив ответственность за осуществление задания на командарма и штаб фронта, я отбыл в Ставку.
Но, как показал дальнейший ход событий, 5-я танковая армия задания не выполнила. Ее командование, не имея опыта в вождении таких танковых объединений, на первых порах действовало не совсем уверенно, штаб фронта ему не помогал и фактически его работу не направлял; не было поддержки со стороны фронтовых средств усиления — артиллерии и авиации. Поэтому одновременно мощного удара танков по флангу и тылу ударной группировки врага достичь не удалось. Правда, 5-я танковая армия отвлекла на себя значительные силы врага и тем самым позволила другим войскам Брянского фронта выиграть несколько дней, необходимых для организации обороны Воронежа.
Говоря здесь о 5-й танковой армии, я не могу не сказать несколько теплых слов об ее доблестном командарме генерал-майоре Л. И. Лизюкове. Моя личная встреча с ним 4 июля 1942 года была первой, [130] но он был хорошо известен руководству Вооруженными Силами как энергичный, волевой, быстро растущий военачальник. Это и позволило Ставке уже в июне 1942 года поставить его во главе одной из первых формируемых танковых армий, возложив, к тому же, на него выполнение ответственнейшего задания.
130
по данным, которые приводит в своей книге А. Афиногенов, Василевский был хорошо знаком со своим сослуживцем по академии Лизюковым, хранил у себя попавшую к нему из неволи записку Лизюкова и даже помог ему выйти на свободу.
А. И. Лизюков — один из первых Героев Советского Союза, получивших это звание в начальный период войны. К великому сожалению, описываемые сражения на воронежской земле были последними в его славной полководческой деятельности. С 6 июля 1942 года он находился в непрерывных боях, в передовых порядках танковых бригад. 24 июля Александр Ильич героически погиб.
Я невольно вспоминаю всю гомельскую семью Лизюковых и преклоняюсь перед ней: она дала Отчизне двух Героев Советского Союза. Этого высокого звания был удостоен и брат Александра Ильича полковник Петр Ильич Лизюков — командир 46-й истребительно-противотанковой артиллерийской Ленинградской бригады, сражавшейся в составе 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта, которым я тогда командовал. И он погиб смертью храбрых.