Трибунал для Героев
Шрифт:
Добавим к этому, что командиру 120-й гвардейской стрелковой дивизии генералу Я. Фогелю довелось повоевать на фронтах Великой Отечественной войны ровно год. Прямо из лагеря его направили на фронт в июле 1943-го. А.В. Горбатов в это время как раз принял под свое начало 3-ю армию, в которую входила 120-я дивизия. А 13 июля 1944 года ее отважный командир скончался после тяжелого ранения.
Я. Фогель умело организовал прорыв сильно укрепленной обороны противника на реке Друть, в районе населенного пункта Веричев в Могилевской области и 24 июня части дивизии форсировали реку и ушли в прорыв. За две недели гвардейцы генерала Фогеля с боями освободили около 250 населенных пунктов и завершили окружение бобруйской группировки противника. Звание Героя Советского Союза отважному генералу присвоили посмертно 10 апреля 1945 года. Поскольку архивно-следственного дела по обвинению Я.Я. Фогеля не сохранилось, по всей видимости, он до сих пор не реабилитирован…
Представляли для армии интерес и заключенные, имевшее военное образование. Один из них В. В. Карпов, который, как и Горбатов, в деталях поведал нам о своем осуждении за контрреволюционную агитацию и последующей лагерной эпопее в автобиографической книге «Судьба
– --Из лагеря «контрреволюционера» Карпова освободили с оговоркой — досидеть «оставшийся срок после окончания войны, если во время боев не оправдает себя отважными действиями». Но он оправдал. В течение двух месяцев бесстрашно поднимался в штыковые атаки на врага в рядах 45-й армейской штрафной роты Калининского фронта. И за проявленные в боях доблесть и героизм был освобожден из штрафной роты. Стал воевать рядовым бойцом 629-го стрелкового полка. Потом был назначен командиром взвода пешей разведки в этом же полку, стал одним из лучших специалистов по захвату «языков». Вместе со своими разведчиками пленил за годы войны более 70 фрицев.
157
М., Вече, 2000 г.
В наградном листе от 21 сентября 1943 года отмечалось:
«За время боев тов. Карпов проявил себя подлинно бесстрашным героем. Более 30 раз заходил в тыл противника, дезорганизовывал его оборону. Уничтожил со своей группой более 350 немецких солдат и офицеров, взял 35 пленных».
А через год, в одном из номеров журнала «Фронтовая иллюстрация», появился шарж на Героя Советского Союза Владимира Карпова, который сопровождался четверостишьем: «Он как спортсмен известен нам, К спортивным он привык победам. А нынче — спец по «языкам», Слывет у нас «языковедом». Он действительно стал языковедом. Но в другом смысле этого слова. Писатель Карпов всю свою жизнь посвятил исследованию и описанию горькой и суровой фронтовой жизни. В поздравительной телеграмме по случаю его 80-летия Президент РФ В. Путин отметил: «Свое творчество Вы посвятили одной из самых трагических и героических страниц нашей истории — Великой Отечественной войне. Человек непростой, но поистине героической судьбы, Вы сумели донести до читателей всю правду о событиях, свидетелем и участником которых были сами»…
Другой Герой Советского Союза, упомянутый нами Александр Михайлович Кущев, книг и воспоминаний не оставил. Поэтому о его трагической судьбе сегодня мало кто знает. Четверть века он носил клеймо японского шпиона, которым «наградила» его советская система. В этом качестве прошел фронтовой путь от полковника до генерал-полковника. Получил одиннадцать пулевых и осколочных ранений… И Золотую Звезду.
В справочнике о Героях Советского Союза об этом, естественно, ни слова. Сказано лишь, что один из первых выпускников академии Генерального штаба Александр Михайлович Кущев воевал на завершающем этапе войны — с декабря 1943 г.. [158] Добавим от себя, — воевал, как и Карпов, блестяще. Об этом свидетельствуют в своих мемуарах С.С. Бирюзов, Ф.Е. Боков, Г.К. Жуков и другие военачальники. Маршал Жуков, например, писал о 5-й ударной армии, успешно наступавшей в центре Берлина: «Быстрый успех, который был достигнут в сражениях за центр города, явился следствием умелой организации взаимодействия между всеми наступавшими армиями. Здесь я прежде всего должен отметить блестящую работу начальника штаба 5-й ударной армии генерала А.М. Кущева…». [159]
158
М, Воениздат, 1987–1988, Т.1,с.835
159
Г.К. Жуков «Воспоминания и размышления», АПН, М., 1983, Т. 3 с. 248–249
Это второе упоминание в мемуарах маршала об Александре Михайловиче. А первое относится к 1939 году. К тому времени, когда Г. Жуков впервые встретил в Монголии начальника штаба 57-го Особого корпуса комбрига А. Кущева.
Вскоре после этой встречи его следы теряются. С конца июня 1939 года фамилия комбрига фигурирует только в материалах следственного дела.
В статье «Генеральские судьбы» утверждается, что основанием для ареста А. Кущева стала пропажа оперативной карты и что за это его приговорили к 20 годам лишения свободы, а в лагере добавили еще 5 лет, так как во время его дежурства по бане уголовники похитили несколько комплектов белья. [160]
160
Красная звезда, 2.04. 2002 г.
Материалами дела такая трактовка обстоятельств и причин ареста комбрига Кущева подтверждается лишь частично.
Как же все было на самом деле?.
Кущева арестовали сотрудники особого отдела НКВД Забайкальского военного округа 29 июня, как завербованного еще в 1935-м агента японских разведорганов, «проводившего подрывную предательскую работу в период боев в 1939 г. в районе реки Халкин-гол». [161] Главная цель, которую, по версии следствия, преследовал «шпион» Кущев, сводилась к обеспечению поражения советско-монгольских войск в ходе конфликта с японцами. Мало кто и сегодня знает о том, что в конце 30-х годов органами НКВД была арестована большая группа высших руководителей монгольского государства, военачальников МНРА, лидеров общественных организаций, видных деятелей науки и культуры. Их обвинили в подготовке вооруженного восстания и правительственного переворота в Монголии, [162] в создании «панмонгольской шпионско-диверсионной организации». Кущев же, как указано в материалах дела, был в курсе подготовки этого восстания и являлся членом этой организации.
161
материалы надзорного производства ГВП по делу № 17093 в отношении А.М. Кущева, с. 17
162
в 1937–1939 гг. органами НКВД СССР было необоснованно репрессировано более 25 тыс. граждан Монголии, из них более 20 тыс. — расстреляно. Всего же, по не так давно обнародованным данным число репрессированных по политическим мотивам — свыше 35 800 человек. И это при том, что население страны в те годы составляло менее миллиона человек. В частности, в 1939 году было арестовано практически все руководство Монголии во главе с первым секретарем Монгольской народно-революционной партии Доринжабом, председателем Малого Хурала (законодательный орган) Дансароном и премьер-министром Амором. Были также арестованы руководители монгольской армии, министр внутренних дел и др. министры. Их этапировали в Москву, а 5 июля на судебном заседании Военной коллегии Верховного суда СССР приговорили к расстрелу как участников монгольской контрреволюционной организации (всего 36 чел.). Приговор приведен в исполнение в конце июля 1941 года. В 1993 году президенты Монголии и России в совместном заявлении, сделанном во время встречи в Москве, осудили геноцид монгольского народа.
163
В материалах дела Кущева имеются ссылки на показания премьер-министра Амора; начальника штаба (заместителя Главкома) МНРА Лубсан-Доноя; командарма МНРА Дамбо и др.
В обвинительном заключении, которое составлялось в декабре уже в Москве, фигурировали все те же статьи Уголовного кодекса. А вот «доказательственная база» была существенно расширена. В частности, отмечалось, что Кушев задолго до назначения на должность начальника штаба 57 корпуса был связан с агентом японской разведки Ворониным. Но здесь случилась незадача. На допросе в Главной военной прокуратуре, куда авторы состряпанного в НКВД дела привезли Кущева, последний отказался от всех своих показаний и заявил, что Воронин — мифическая личность, которую он специально придумал для ретивых следователей, дабы показать абсурдность выдвинутых против него обвинений. И что примечательно — военный прокурор Постников, проводивший этот допрос 29 февраля 1940 г., - отметил в протоколе, что следователь особого отдела НКВД СССР Морозов, составивший обвинительное заключение по делу, «от подписи данного протокола отказался». [164]
164
материалы надзорного производства ГВП по делу № 17093 в отношении А.М. Кущева, с. 28
Дело разваливалось. Поэтому «особистам» пришлось подключать другие рычаги. Заработали тайные пружины отлаженного репрессивного механизма. Дело передали другому военному прокурору Котову, который составил детальную справку, расписал в ней все несуразности и нестыковки, допущенные следствием. И тем не менее сделал вывод, что дело надо все же направить в Военную коллегию. Ну а там его В. Ульрих доверил рассмотреть своему ближайшему помощнику и непосредственному соучастнику многих злодеяний генерал-майору юстиции А. Орлову. [165] И тот без зазрения совести вынес 19 ноября 1940 года приговор — по ст. 58-1б УК РСФСР [166] определить Кущеву 20 лет лишения свободы, с поражением в правах, конфискацией имущества и лишением воинского звания «комбриг»…
165
Главный военный прокурор Н. Афанасьев в своих мемуарах так характеризует Орлова, который в 1938 году прибыл в Орел проштамповать несколько десятков дел в отношении контрреволюционеров: «Орлов, несмотря на свой малый рост и плюгавую фигуру, видимо, был преисполнен сознанием своей значимости, держался важно и явно пыжился», «Фронт военных прокуроров», М., 2000, с. 25.
166
там же, ст. 58–11 УК РСФСР все же исключили за недоказанностью.
Реабилитация генерал-полковника Кущева А.М. состоялась только в 1965 году. [167]
Архивный документ.
(публикуется впервые)
«УТВЕРЖДАЮ»
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
КОМИССАР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ 1 РАНГА
/Л. БЕРИЯ/.
… августа 1939 года.
Гор. Москва, 1939 года, августа «8» дня.
167
Надзорное производство военной коллегии № 4н-0201
Я, следователь Следчасти НКВД СССР, Лейтенант Гос. Безопасности — АКОПОВ, рассмотрев материалы следствия в отношении КУЩЕВА Александра Михайловича, быв. нач. штаба 57 корпуса, находящегося в Монгольской Народной Республике.
По имеющимся материалам следствия — КУЩЕВ А.М. является участником контрреволюционного шпионского заговора, существовавшего в МНР.
КУЩЕВ А.М. является японским шпионом, по шпионской работе был непосредственно связан с ЛУБСАН-ДАНОЕМ.