Трибуны у широкой реки
Шрифт:
Михаил: – Ты получишь, Никита, заряд бодрости на целых сто лет! После такого зрелища ты станешь великим мудрецом. Ну, не великим, но, где-то, около этого. Ты поймёшь то, что обречённого на смерть бесполезно спасать. Да и не нужно…
Никита смотрит в бинокль, в противоположную сторону реки. Пожимает плечами.
Никита: – На том берегу я без бинокля вижу несколько крутых иномарок, мощных автомобилей. Толстые мужики в плавках. С ними – пять шесть молодых девиц. Красивые тёлки! В таких
Михаил: – Они живут на широкую ногу. По большому счёту, узаконенный криминальный мир.
Никита: – И мы должны наблюдать за тем, как эти боровы со своими двуногими фанерами будут жрать коньяк и кусать друг друга за ягодицы (встаёт). Извини, друган! Это не по мне. Пойду! Лучше уж погуляю по вашему славному городу. Ключи от твоей квартиры у меня в кармане.
Михаил: – Садись ты! Совсем скоро начнётся самое интересное.
Никита (нехотя садится): – Уговорил! Но если мне что-то не понравится, то я отсюда слиняю. Договорились?
Михаил: – Договорились. Эти богатенькие смешарики сейчас напьются, как следует, по полной программе и полезут в воду. Им нужно будет показать своим юным дамам, какие они крутые. Буржуи начнут переплывать реку.
Никита: – Они что, больные на голову? Разве можно переплыть такую широкую реку с мощным течением? Они ведь практически… обречены.
Михаил: – И мы не будем мешать им… тонуть. Никто не мешает, и мы не даже попытаок делать не будем. Здесь так принято.
Появляется Сталина Прогрессовна. На ней оранжевый матерчатый фартук, резиновые боты, в левой руке метла, в правой – большой чёрный полиэтиленовый мешок под мусор. На шее болтается подзорная труба.
Сталина Прогрессовна: – Нашу реку ещё никто не переплывал. Это верно. Они тоже её не преодолеют.
Никита: – Получается, что пьяному море по колено. Но там же должны стоять какие-то предупреждающие знаки, типа, "купание строго запрещено".
Сталина Прогрессовна (ударяет черенком метлы о землю): – Видать, ты, парень, приезжий и, может быть, даже столичный экземпляр. Ты ничего не понимаешь в жизни! А ведь она прекрасна, но очень… удивительна.
Михаил: – Не ругайтесь, Сталина Прогрессовна! Никита приезжий и даже москвич. Тут надо войти в его положение. Он же не виноват в этом. У них там своё восприятие жизни.
Сталина Прогрессовна: – Всяких и разных вурдалаков запрещающие знаки и запреты, наоборот, возмущают и раззадоривают. Для них нет ничего невозможного. На полном серьёзе они уверены в том, что их долгая и счастливая жизнь ими уже оплачена. Они существуют на белом свете, значит, это уже для бога радость. А людишки для таких вот спортсменов – мусор.
Михаил: – Своеобразное мышление у некоторых наших
Сталина Прогрессовна: – Где ты там видишь разум, Миша? Сплошные расчёты … на пятьсот лет вперёд. Подкармливают чиновников, чтобы те не мешали им заниматься грабежом и разбоем. Вот и весь разум.
Никита: – Так объясните, в конце концов, что тут у вас происходит! Не могу же я знать, про все закидоны граждан самых разных городов и весей нашей замечательной страны! У каждого кулика на своём болоте свой балет.
Михаил: – Во всём мире такое происходит. Но везде по-своему. У нас тоже… особенный город со своей неповторимой историей и яркой действительностью.
Сталина Прогрессовна: – Ты, Мишутка, выражаешь свои мысли сплошными лозунгами, будто красный комиссар (глянув в подзорную трубу, присаживается). Будь попроще, и тогда получишь большой пирожок на каком-нибудь бурном собрании.
Михаил: – На пирожки уж я как-нибудь заработаю себе сам. Не так уж и мало получаю… по нынешним временам.
Сталина Прогрессовна: – Молодец! Но не у всех молодых такое получается. Им приходится вертеться, как ужам на сковородке.
Никита: – У вас, в провинции, даже ужей едят?
Михаил: – Это пословица или, наверное, поговорка. Голову даю наотрез, что она пришла к нам из центральной России. Так что, думай, Никита, кто, где и что ест.
Сталина Прогрессовна: – Оба молодые, потому околесицу несёте. Мы же не иностранцы какие-нибудь, чтобы есть ворон, лягушек, улиток и всякую гадость. Слава богу, и тайга, и река всегда нас прокормит.
Никита: – Когда же начнётся ваше представление?
Сталина Прогрессовна: – Ты же видишь, что пока не началось. А волнение жуткое. Я без этого уже не смогу. Даже перед смертью у меня перед глазами стоять такое их плавание будет. А им, дорогой приезжий паренёк Никита, всё можно.
Никита: – Неужели им всё абсолютно можно?
Михаил: – Ты же, Никита не с Луны, а из Москвы-матушки. А дурачком прикидываешься. Магнатам с привилегиями всегда, везде и всюду можно если не всё, то почти… всё.
Сталина Прогрессовна: – Сюда приезжают самые богатые люди и не только из нашей большой страны, но и дальних краёв. Для них нет запретов. Когда на кармане миллиарды и большие миллионы долларов или евро, то любая сявка считает себя самой великой и сильной собакой.
Они обречены преувеличивать свои возможности и способности. На том и горят. Причём, капитально и круто. В своё время Наполеон и Гитлер потеряли чувство реальности. Ну, вы в курсе.
Михаил: – Не большими собаками они себя чувствуют, а великими людьми. Даже земными богами. Они убедили себя в том, что особенные и неповторимые, и стараются вдолбить эту чушь в головы всем остальным. Правда, не всегда получается. Придумали красивую сказку и сделали её действительностью. На чужих плечах.