Трибуны
Шрифт:
К наступлению сумерек слух добрался до трибун, где в ожидании собрались немногочисленные группы игроков из разных команд и разных десятилетий. Некоторые сидели в одиночестве, погрузившись в собственные думы о Рейке и о славе, так давно растаявшей в тумане прошлого.
Пол Карри уже вернулся — в джинсах, свитере и с двумя большими пиццами, которые испекла и прислала Мона, чтобы в этот вечер мальчишки могли ощутить себя мальчишками. Здесь же был Силос с холодным пивом. Куда-то запропал Колпак, что вовсе не было удивительно. Жившие в пригороде близнецы Утли, Ронни и Донни, тоже прослышали насчет возвращения
Когда стемнело, все продолжали наблюдать за Кроликом, который подошел к табло со счетом и включил свет на юго-западной мачте. Рейк был еще жив. Поперек поля «Рейкфилд» легли длинные тени, а бывшие игроки продолжали ждать. Стадион покинули любители бега, и дорожки опустели. Временами в одной из собравшихся на домашней трибуне групп слышался смех: кто-то рассказывал давнюю футбольную байку. Но остальные голоса звучали тихо. Теперь Рейк лежал без сознания, и конец был совсем близок.
Их отыскал Нат Сойер. Он что-то принес в большом кейсе.
— Нат, у тебя там не наркотики? — спросил Силос.
— Не-ет… Сигары.
Кубинскую первым закурил Силос. Потом Нат, потом Пол, и последним — Нили. Близнецы Утли ничего не пили и не курили.
— Ни за что не догадаетесь, что я приволок! — воскликнул Нат.
— Девку? — предположил Силос.
— Силос, заткнись!
Открыв сумку, Нат вытащил оттуда большой кассетный магнитофон, «Бум-бокс».
— Ша, ребя… будет джаз-з. От чё я хотел! — обрадовался Силос.
Держа в руке кассету, Нат во всеуслышание объявил:
— На этой записи Бак Кофи комментирует финал чемпионата 87-го года.
— Быть не может, — сказал Пол.
— Угу. Я слушал запись вчера вечером, в первый раз за эти годы.
— Я никогда ее не слышал, — произнес Пол.
— А я не знал, что игры записывались, — отозвался Силос.
— Ты много чего не знал, Силос, — заметил Нат.
Поставив кассету, Нат принялся тыкать в кнопки.
— Парни, если не возражаете, я думаю, мы пропустим первую половину матча.
Нили сумел засмеяться. В первой половине он сделал четыре перехвата и проворонил один. «Спартанцы» проигрывали 0:31 удивительно талантливой команде из Ист-Пайка.
Зашуршала лента, и тишину трибун прорезал неторопливо-хрипловатый голос Бака Кофи:
— Итак, друзья, во второй половине с вами Бак Кофи, здесь, в кампусе «Эй-энд-Эм», на матче, который полагался встречей равных команд, не потерпевших ни одного поражения. Но ничего подобного. «Ист-Пайк» лидирует по всем статьям, исключая пенальти и потери. Счет 31:0. Я вспоминаю игры «Спартанцев» из Мессины за последние двадцать два года и не помню ничего похожего на первую половину этого матча.
— Где теперь Бак? — спросил Нили.
— Ушел, когда убрали Рейка, — ответил Пол.
Нат добавил громкости, и над стадионом зазвучал голос Бака. На игроков других команд он подействовал как магнит. Подтянулись Рэнди Эйгер и двое его товарищей из команды 1992 года. Вернулись обутые в кроссовки юрист Джон Коуч, его друг-оптик Бланшар Тиг и четверо других ребят из эпохи «Полосы удачи». Еще человек десять — двенадцать тоже подошли
— Итак, команды вернулись на поле, и мы прерываемся ради выступления спонсоров.
— Я поимел эту хренотень у спонсоров, — сообщил Нат.
— Отлично, — оценил Пол.
— Ты умный пацан, — сказал Силос.
— Я смотрю на боковую линию — и не вижу тренера Рейка. Да, на поле действительно нет ни одного тренера. Команды готовятся к начальному удару второй половины матча — но непонятно, где тренеры «Спартанцев»? Что по меньшей мере очень, очень странно.
Кто-то спросил:
— А где были тренеры?
Ничего не ответив, Силос пожал плечами.
Именно этим вопросом, так и оставшимся без ответа, Мессина задавалась вот уже пятнадцать лет. Было ясно, что тренеры бойкотируют вторую половину игры, но почему?
— «Ист-Пайк» пробивает в направлении южной зоны. Удар… Удар короткий, Маркус Марби подбирает мяч на отметке восемнадцать ярдов, отходит назад, срезает поперек поля, находит проход — и… его останавливают на тридцатиярдовой линии, откуда «Спартанцы» пытаются организовать атаку, первую за сегодняшний вечер. В первой половине у Нили Крэншоу три передачи из пятнадцати. «Ист-Пайк» поймал больше его пасов, чем «Спартанцы».
— Вот засранец, — сказал кто-то.
— Мне казалось, он на нашей стороне.
— Конечно, но когда мы выигрывали, ему больше нравилось.
— Погодите! — воскликнул Нат.
— По-прежнему не видно ни Рейка, ни других тренеров. Это настораживает. «Спартанцы» заканчивают короткое совещание, и Крэншоу строит свое нападение. Карри справа, он принимающий. Марби — бегущий. У «Ист-Пайка» восемь защитников ждут, подзуживая Крэншоу, чтобы тот вбросил мяч в игру. Снэп назад и вправо — Крэншоу опять берет мяч, он идет в атаку, видит впереди просвет и врезается в защитника, сшибает блок, переворачивается — выходит на сороковую, сорок пятую, на пятидесятую отметку — и останавливается на сорок первой «Ист-Пайка», за линией. Крэншоу «привозит» своей команде двадцать девять ярдов! Лучшая игра нападения «Спартанцев» в сегодняшнем матче. Возможно, они вернулись к жизни.
— Парни, та команда билась по-честному, — сказал Силос.
— У них пятеро были записаны в первый дивизион, — сказал Пол, вспомнив кошмар первой половины матча, — Четверо стояли в защите.
— Можешь не напоминать, — ответил Нили.
— Команда «Спартанцев» наконец-то проснулась. Сбившись в кучку на совещание, они что-то кричат друг другу, и теперь боковая линия действительно никого не интересует. Крэншоу делает знак «пошли» — он показывает влево, и принимающий, Карри, занимает позицию. Марби в слоте, он начинает перемещаться, Крэншоу делает снэп назад — и следует быстрая передача Марби, прорвавшемуся к зачетной зоне по левому краю на шесть или, возможно, семь ярдов. Теперь «Спартанцы» выглядят гораздо более собранными. Они отряхивают друг друга от земли, стучат по шлемам. И конечно, Силос Муни занимает разговором по меньшей мере трех игроков противника. Всегда хороший знак.