Трибуны
Шрифт:
Несмотря на долгое ожидание неминуемого конца, сообщение Мэла оказалось тяжелым ударом. Каждый из «Спартанцев» на несколько минут ушел в воспоминания. Поставив бутылку, Силос забарабанил по вискам кончиками пальцев. Опершись локтями на колени, Пол Карри молча смотрел на поле, в точку близ пятидесятиярдовой линии, где обычно бушевал и кипел недовольный тренер и куда при сколько-нибудь плотной игре соваться не полагалось. Нили вспомнился Рейк, зашедший в больничную палату с зеленой мессинской шапочкой в руке, — как он негромко что-то говорит своему бывшему всеамериканскому квотербеку, переживающему из-за колена и своего будущего.
Нат Сойер сжал губы, пытаясь не расплакаться. В последние годы Эдди Рейк значил для него гораздо больше, чем прежде. «Слава Богу, что темно», — подумал Нат. Но он знал, что были и другие слезы.
Над небольшой долиной из лежавшего невдалеке города поплыл негромкий звон колоколов. Мессина узнавала новости, так страшившие этот город.
Первым молчание нарушил Бланшар Тиг:
— В самом деле, давайте закончим историю с игрой. Мы ждали пятнадцать лет.
Пол:
— Мы все ринулись по правому краю, Алонсо прошел шесть или семь ярдов, но сделал это вне поля.
Силос:
— Он бы принес очки, но Ватрано не смог остановить лайнбэкера. Я ему сказал — пропустит еще одного, и в раздевалке я сам отрежу ему яйца.
Пол:
— Они собрали всех на линии розыгрыша. Я все спрашивал Нили, может ли он сделать пас, хотя бы не очень сильный, чтобы навесить по центру, перебросив через их вторую линию.
Нили:
— Я мяч-то едва держал.
Пол:
— Вторая попытка, и мы делаем вынос слева…
Нили:
— Нет, на второй мы выставили троих — два принимающих и один в глубине, я отошел назад делать пас, потом прорвался и побежал, прошел шестнадцать ярдов — и не смог выйти за линию. Меня опять сбил Дэвон Бонд, и показалось, что я умер.
Коуч:
— Помню этот момент. Бонд тоже долго вставал.
Нили:
— Я за него не переживал.
Пол:
— Мяч был на сороковой, оставалась примерно минута. Не помнишь, мы опять сделали вынос?
Нили:
— Да, влево. Почти заработали первую попытку. Алонсо опять вышел за линию как раз перед нашей скамьей.
Нили:
— Потом мы попробовали еще раз сыграть в пас, Алонсо промазал, и мы чуть не отдали мяч.
Нат:
— Считай, отдали, но сейфти заступил одной ногой на линию.
Силос:
— Вот тогда я сказал, чтобы больше никаких пасов от Алонсо.
Коуч:
— Как прошло ваше совещание?
Силос:
— Довольно напряженно, но стоило Нили сказать, чтобы мы заткнулись, и мы заткнулись. Он все говорил, что мы держим их за горло, что мы победим, и, как всегда, мы верили.
Нат:
— Мяч был на пятидесятой — и пятьдесят секунд до конца.
Нили:
— Я велел делать скрытую передачу, и вышло отлично. Пас был слишком быстрый, я едва подцепил и левой откинул мяч на Алонсо.
Нат:
— Красиво получилось. На него наскочили, он ушел и тут встретил стену из блокирующих.
Силос:
— Тогда я и достал Бонда, пока он возился в блоке и ничего не видел, впер шлемом в левый бок — и его унесли.
Нили:
— Возможно, в тот момент мы и выиграли.
Бланшар:
— Трибуны взбесились, тридцать пять тысяч зрителей орали как сумасшедшие, но мы слышали, как ты врезался в Бонда.
Силос:
— Я сделал все по правилам. Хотелось бы иначе, но момент не годился для пенальти.
Пол:
— Алонсо заработал около двадцати ярдов. После травмы часы остановили, так что
Нили.
— Не хотелось нарваться на перехват или случайную потерю. А единственный вариант — это растянуть защиту, выставив принимающих по краям, и идти вперед из позиции для снэпа. На первую попытку я поставил десять в нападение, кажется.
Нат:
— Одиннадцать. Первая попытка с отметки двадцать один ярд, и тридцать секунд до конца.
Силос:
— Я сказал им, чтобы кого-нибудь убили.
Нили:
— Нам снесли всех трех лайнбэкеров, а меня прихлопнули на линии. Пришлось взять последний тайм-аут.
Эймос:
— Ты не думал насчет филд-гола?
Нили:
— Да, но нога у Скуби была слабая. Точная, но слабая.
Пол:
— Плюс мы уже год не забивали с игры.
Силос:
— Ногой по мячу у нас не получалось.
Нат:
— Спасибо, Силос. Я во всем полагаюсь на тебя.
Завершающий розыгрыш, предпринятый с шаткой надеждой прорыв, обернулся едва ли не самым знаменитым событием из славной истории «спартанского» футбола. При двадцати ярдах, которые нужно было пройти без тайм-аутов и имея всего восемнадцать секунд до конца матча, Нили выставил по краям двух ресиверов и разыграл снэп, быстро отдав пас Маркусу Марби. Тот сделал три шага, неожиданно остановился — и вернул мяч Нили, который рванул направо и покачал мяч на руке, будто подготавливая бросок. Затем, когда он развернулся в сторону противника, линия нападения пошла вперед, ища того, кто захочет попасть под раздачу. На десятиярдовой линии Нили, несшийся как бешеный, опустил шлем и врезался головой в лайнбэкера и сейфти. Столкновение должно было закончиться нокаутом, однако Нили вывернулся — контуженный, но свободный, хотя и с заплетающимися ногами, — и, получив еще один удар на пяти ярдах, попал в блок на отметке три ярда, где его смогли окружить почти все защитники «Ист-Пайка». Казалось, розыгрыш закончен, а игра сделана — и в этот момент в окружавшую Нили человеческую массу врезались Силос Муни и Барри Вартано, уронив всю кучу-малу в конечную зону. Все еще державший мяч Нили вскочил на ноги, устремив взгляд на молча и безучастно стоявшего в двадцати футах от них Эдди Рейка.
Нили:
— Долю секунды хотелось швырнуть мяч не в землю, а в него, но тут меня приложил Силос, я упал, и все попрыгали на меня.
Нат:
— Выбежала вся команда заодно с группой поддержки, инструкторами и половиной оркестра. Получили за демонстрацию пятнадцать ярдов.
Коуч:
— Никто не обратил внимания. Помню, я взглянул на Рейка и тренеров. Они не двинулись с места, разговаривали о чем-то.
Нили:
— Помню, как я лежал в конечной зоне, почти раздавленный друзьями по команде, и думал: мы только что сделали невозможное.
Рэнди:
— Мне было двенадцать. Помню, как все мессинские фанаты сидели пришибленные, выжатые как лимон. Многие плакали.
Бланшар:
— Ребята из «Ист-Пайка» тоже плакали.
Рэнди:
— Помнишь, после начального удара они провели еще один розыгрыш?
Пол:
— Да, Донни сыграл как молния и блокировал их квотербека. Игра была окончена.
Рэнди:
— Совершенно неожиданно команда в зеленых футболках бегом умчалась с поля. Ни рукопожатий, ни командного совещания после игры — ничего… Все отчаянно неслись в раздевалку. Команда исчезла.