Тридцать четвертый мир
Шрифт:
– Разве резиденция Посла - не собственность Департамента?
– Мистер Окама счел нужным выкупить дом и земли после того как вошел в права наследства…
– Простите, что я задаю бестактные вопросы, - Кай окинул глазами огромный холл - не слишком изысканный, но довольно комфортабельный, - но я не в курсе имущественных дел вашего покойного хозяина… О каком наследстве идет речь?
– О наследстве госпожи Лиз. Покойной супруги хозяина. У нее были огромные средства, вложены в "Сиба-Гейджи"… После того, как фирма сделала ее своим представителем в Колонии и она арендовала
Представления Кая о принципиальности Посла претерпели в течение тридцати секунд некоторую трансформацию… "Впрочем, - остановил он движение своей мысли в этом направлении, - ничто не мешает морально чистоплотному государственному служащему разумно распоряжаться своими средствами. Тем более - супруге государственного служащего. Как жаль, что у меня уже не найдется времени поговорить с господином Клаусом Штейнбогеном…" Он откашлялся:
– Господин Дель Рэй… Этот джентльмен находится здесь?..
– Этажом выше, сэр… Хотя я не считаю, что джентльмены занимаются поисками чего-либо в мусорных ведрах…
– Я поднимусь к нему… Не уходите далеко - у меня будут к вам вопросы…
– Я позабочусь о том, чтобы господам было чем подкрепиться… Если вы, конечно, не будете слишком увлечены… занятием мистера Дель Рэя.
В большой комнате на втором этаже Кай на минуту растерялся - за какой именно из дверей находится его напарник. Ломать голову ему пришлось недолго.
Из ванной послышалось чертыханье, и в дверях появился Гвидо с мусорной корзиной и пинцетом в руках.
– В каком дерьме только не приходится копаться сыщикам… - несколько лицемерно посочувствовал ему Кай.
– Хорошо, что служба санации здесь не блещет усердием, - не придав значения этим соболезнованиям, с удовлетворением отметил капитан планетарной контрразведки.
– Обычно они успевают оставить к услугам следствия идеальной чистоты пепельницы, обработанные дезодорантом санузлы и отправленные в утилизатор бумаги… А тут все три дня не выносили мусор…
– Да, это - просто праздник какой-то… - согласился Кай, рассматривая простирающуюся перед ним на полу белоснежную скатерть, покрытую сгруппированными в безупречном порядке окурками, скомканными "клинексами", упаковками из-под различной снеди и тщательно расправленными листками из разнокалиберных тетрадей и блокнотов.
– Единственное, что меня сейчас утешает, так это то, что здесь проживал мужчина, и вам не приходится перебирать использованные гигиенические тампоны.
– Будет вам, Следователь. Такова уж специфика нашей работы - перебирать корзины с грязным бельем. Политики - так те вообще там живут… Глядишь и нарвешься на одного-двух…
– Есть какой-нибудь улов?
– В кабинете - уйма пепла в камине. Хорошо растолченного. Похоже, перед тем, как пойти на дело, покойный спалил кучу бумаг. Секретер явно тщательно перебирали. Остались только финансовые бумаги - документы на разную недвижимость, квитанции, расписки…
– Вы в курсе этих самых имущественных дел?
– Вы имеете ввиду историю с его женитьбой?
– В
– От старого болтливого осла - там внизу, бьюсь об заклад… Джон Кейвуд на редкость вовремя появился на пороге, следуя в фарватере антикварного сервировочного столика на колесиках. На его лице римского патриция не дрогнул ни один мускул, и Кай решил уповать на плохой слух почтенного дворецкого.
– Если господа сочтут возможным пройти в буфетную, - сообщил тот, - я осмелюсь предложить вам холодную дичь и херес. А это - засахаренные фрукты. Особый рецепт - хозяин привез из колоний… Советую вам покинуть эту комнату - запах, знаете ли…
– Пожалуй, можно и прерваться, - согласился Гвидо.
– Это сэкономит нам время на обед в городе. Погодите - я отмоюсь, а то у меня руки в четырех видах дерьма - и все разные…
– Скажите, - осведомился Кай, осторожно подхватывая окорочок неизвестной ему птицы, - вы постоянно работаете у господина Окама?
– Только последние три года. Из них более двух лет господин Посол отсутствовал - был на этой ужасной планете…
Хорошо взвешенным движением он наполнил два хрустальных бокала теплого цвета влагой.
– Не забудьте про себя, уважаемый, - подбодрил его Гвидо, входя в буфетную и снимая с полки подходящую по его мнению емкость.
– Плесните себе винца - каков, однако, букет…
– Никогда не позволил бы себе выпить хотя бы глоток хереса из стакана для виски… Да и не полагается дворецкому выпивать с господами…
Кай поперхнулся хорошо выдержанным вином: чего уж он не ожидал встретить на древней старушке-Земле, так это человека добровольно признающего древнее разделение рода людского на неприкасаемые касты. Да еще причисляющего себя к одной из низших…
– Вы уж лучше числите нас с капитаном чем-нибудь вроде… ну полицейского патруля, только при другом начальстве… Ведь забреди к вам здешний констебль в холодный денек - вы бы не отказались пропустить с ним по стаканчику? Кстати, что это за зверя мы едим?
– Ну, разве что, если принять такую точку зрения, господа… Зверь же, которого вы уважили своим вниманием, называется дрофа.
Джон извлек с одной из полок подобающий напитку сосуд, наполнил его и приподнял, отдавая дань уважения собеседникам. Отхлебнул он не больше полуглотка и глаза его увлажнились - старый дворецкий явно не злоупотреблял винным погребом своего хозяина…
– Где же вы служили ранее?
– вернулся к делу Кай. Пауза чуть затянулась - казалось дворецкому стоит большого труда разжать губы.
– Я состоял в штате сэра Биконсфилда, господа… - большой глоток благородного напитка несколько успокоил Джона.
"Однако час от часу не легче, - подумал Кай, тщательно изучая свой опустевший бокал.
– Дело о контрабанде и коррупции в высших эшелонах власти обоих основных планет Федерации… Пронеси Господь…"
– Вы работали у сэра Джеймса?
– с бестактным недоумением осведомился Гвидо, наполняя бокалы собеседников и свой заодно.
– Так вас рассчитали, или вы ушли по собственной воле?