Тридцать дней
Шрифт:
— Ты такой противный, — доверительно сообщила я, когда он вернулся.
— А чья кровь меня испортила? — вопросил языкастый наглец. После поддел кончик моего носа пальцем и наставительно закончил: — Вот то-то и оно.
— Неблагодарный.
— Весь в тебя, — на том пререкаться закончили, потому что переговорить водника оказалось невозможно. У него на всё находился ответ.
После постоялого двора мы ехали молча. Я наслаждалась вечерним солнышком и зелеными склонами гор, куда мы начали подъем уже верхом на Цветике и тогда еще Буране. Когда же наступила темнота, и небо радовало меня звездными соцветиями, Аквей объявил привал.
— Чтобы ты без меня делала, нехозяйственная ты моя?
— А чтобы делала Эйви? — не удержалась я от язвительного вопроса и сама же испугалась, что воздвигла между нами стену отчуждения.
Скай усмехнулся, глядя в сердцевину пламени, но все-таки ответил:
— Наши женщины умеют существовать в походных условиях. Не только челядь, но и знать.
— Безукоризненная Эйволин, — едко произнесла я и отвернулась, вновь ругая себя за несдержанность.
Аквей поджал губы, но когда я все-таки бросила на него искоса взгляд, поняла, что он не злится, всего лишь пытается сдержать смех.
— Что смешного? — насупилась я.
— А ты, оказывается, еще и ревнивица, — с широкой улыбкой ответил Скай.
— Вот еще, — фыркнула я и захрустела огурцом, всем своим видом показывая, что думаю об абсурдных домыслах водника.
— Тебе видней, — хмыкнул Аквей и захрустел в ответ. Искра ужинала, не обращая на нашу перепалку никакого внимания.
Уже позже, лежа на плече Ская, я изо всех сил боролась со сном, опасаясь, что Вайторис опять попытается захватить меня. Аквей тоже не спал. Он перебирал пальцы моей руки, которую держал в своей ладони, и смотрел в далекое небо, о чем-то размышляя. Устав бороться со сном, я перевернулась на живот, уложила руки ему на грудь, сверху уместила подбородок и спросила:
— О чем думаешь?
— Тебе бы поспать, — с легкой полуулыбкой сказал Скай.
— Тебе бы тоже, — ответила я.
— Не хочу снова подпустить к тебе рыжего, — признался водник, подкладывая руку себе под голову. — Спи.
Я отрицательно покачала головой.
— Нет. Боюсь услышать его зов.
— Я буду рядом. — Сказал Аквей. — Жаль, я не могу сделать так, чтобы он совсем не смог появится. Хотя бы просто послежу и вытяну тебя, когда он окажется рядом.
Уселась, скрестила ноги и ответила воднику недовольным взглядом.
— Так нельзя, Скай. Ты тоже должен отдыхать, иначе даже твои силы иссякнут.
— Буду спать днем в седле, — отмахнулся упрямец.
— Это не лучшая затея, — сказала я и замолчала, пытаясь ухватить какую-то ускользающую мысль.
Или же это было очередным воспоминанием? Я поморщилась, потерла лоб и негромко выругалась. Что-то важное сейчас мелькнуло в моей голове, а затем…
— Скай! — воскликнула я. — Скай!
— Что, Ирис? — с усмешкой спросил водник усаживаясь напротив. — Ты бы не орала ночью в горах. До тригов ты однажды уже докричалась.
— Помолчи, — велела я и, потянувшись, накрыла рот Аквея ладонью, потому что он уже готов был возмутиться. — Лучше слушай. Ты ведь сумел создать свою маленькую реальность…
— Вот именно! — вдруг взвился Аквей, нарушая собственное предупреждение. — Я думаю об этом целый день. Я случайно создал водяную сущность, способную мыслить, есть, охотиться. Создал реальность, которую уничтожил
— Созидающий, — тихо ответила я то, о чем думала сама ни один раз за прошедший день, но не стала пока произносить вслух.
Скай был прав, никто из магов не способен сотворить то, что сделал водник в порыве гнева. Он сотворил новую форму жизни, я одела ее в плоть, наделив именем, вдохнул в мертвое тело жизнь и сумел управлять реальностями, создавая свой собственный ход событий. Только как обычный, пусть и самый сильный, маг-стихийник может стать тем, кем можно только родиться? И я не могла изменить его сущность. Не таким образом, потому что это врожденный дар, из ничего он не появляется.
— За какой Тьмой я Созидающий? — вопросил Аквей.
— Ну, за какой-то, — глубокомысленно ответила я.
— Кто такие Созидающие? Что они еще могут? Почему о них ничего неизвестно? Куда делись? Почему? Что такое Грани, и что, в конце концов, ты собиралась мне сейчас сказать? Начинай с последнего, — милостиво разрешил водник и, наконец, угомонился, вновь усевшись напротив меня и изобразив живейшее внимание.
Я, хмыкнув, покачала головой. Я бы тоже не отказалась, если бы кто-то мне дал ответы на эти вопросы. Наверняка, их знал Вайтор, но его спрашивать совершенно не хотелось. Тем более, после ответов он снова убьет меня, и что тогда толку от его признаний, если я все равно ничего потом не вспомню? Вздохнула и начала отвечать с конца, как и велел мой разбушевавшийся спутник.
— Я хотела сказать о сотворении фальшивой реальности. Ты можешь заложить в ее основу особые условия, и тогда в ней ты сможешь делать то, чего не можешь сделать в реальности истинной, то есть здесь. Если тебе подвластно Созидание, значит, ты из тех, кого называют творцами, так говорил мой отец…
— Ты — творец? — Скай округлил глаза.
— Ну… наверное, — усмехнулась я. — Если судить по тому, что говорил папа, то я — творец.
— А рыжий? У него ведь тоже есть тот мир с горящим замком, и он меня реальность с холмом и мою реальность тоже.
— Он — разрушитель, — улыбнулась я. — Я не знаю, как он создал свой замок, но меня он возрождал при помощи своей крови. Кровавые ритуалы творцы не проводят.
— Да, — Скай согласно кивнул, — Искру я оживил без крови.
Теперь кивнула я, подтверждая его слова. Глаза водника сверкнули, кажется, у него прибавилось вопросов, на которые у меня пока не было ответов. Впрочем, после того, что я сказала Аквею, вопросы появились и у меня. И первый из них, откуда взялась реальность с холмом и домом, где меня ждал отец? Кто ее создал и зачем? И почему Вайторис до сих пор не уничтожил ее? И еще. Папа оттолкнул меня, он почувствовал приближение Вечного, может ли это являться условием, заложенным в основу маленького мирка?