Тридцать лет спустя

Хайт Аркадий Иосифович

— Как, — спросил он, — вы собираетесь пить это?

— А что? — испугался Петр Семенович.

— Но ведь у него же липотапия.

— Какая липотапия?

— Пониженная.

— Что-то я не понимаю, — сказал Петр Семенович. — О чем это вы?

— О липотапии. Вы же знаете. Ну, эта, которая…

— Абцилохордия?

— Нет, абцилохордия — это ясно. А то липотапия.

— Не понимаю я, — сказал Петр Семенович. — Что это еще за липотапия?

— Но как же… ведь вы…

— Что я?

— Ведь

вы же чувствуете.

— Нет, — сказал Петр Семенович. — Вы уж меня извините. Зрение, слух, абцилохордия — это пожалуйста. А липотапия? Как говорится, не доросли.

Незнакомец растерялся.

— Но ведь она же есть.

— Не думаю, — сухо сказал Петр Семенович,

— Но я же чувствую.

— Тогда объясните.

— Ну, это… как бы сказать… Нет, это невозможно!

— Знаете что, гражданин, — сказал Петр Семенович, — я думал, вы действительно… А вы… Я теперь сомневаюсь, что даже абцилохордию чувствуете.

— Как вам не стыдно!

— Нечего, нечего. Ишь какой нашелся. Он один чувствует, а все, значит, нет.

Незнакомец поднялся.

— Прощайте. Нам не о чем больше говорить.

— Привет, — сказал Петр Семенович. — Кланяйтесь липотапам.

Он проводил взглядом незнакомца, затем взял стакан с вином и блаженно зажмурился. Все в порядке. Абцилохордия была нормальной.

ТИПОВАЯ БАШНЯ

(Рассказ прораба)

Говорят, что у хирургов есть такое правило, чтобы своих знакомых или родственников никогда не оперировать. Я, конечно, не хирург, но в том, что это правило справедливое, на своей шкуре убедился.

А дело было так. Строили мы обыкновенную двенадцатиэтажную башню. Ну, сделали мы ее на совесть. Все двенадцать этажей возвели. Ни одного не забыли. Звоню я в исполком:

— Все в порядке, — говорю, — можете комиссию назначать.

— Хорошо, — говорят. — И у нас радостная новость. Решили квартиру вам дать.

— Спасибо, — говорю, — товарищи. А что за квартира?

— Да в том же доме, что строите. Двухкомнатная, первый этаж.

— А номер, номер-то какой?

— Номер семь. В общем, поздравляем.

Положил я трубку и бегом в седьмую. Ну, квартира, в общем, как квартира. Пол, стены, потолок — это все на месте. Ну, а что касается, чтоб двери закрывались или там из батареи не текло, об этом, как говорится, мечтать не приходится. Одним словом, хорошая квартира, если ее менять или под склад приспособить.

Вызываю я бригадира и говорю:

— Это что?

Он по сторонам поглядел:

— А что?

— Ты что, первый год работаешь? Не знаешь, что потолок надо белить, а обои — не надо?

— Да ладно вам, — говорит, — я думал, у вас дело какое.

— Дело, говоришь? А то, что у тебя плитка отскакивает, это, по-твоему, не дело?

—

Вы по ней пальцем не щелкайте, вот она и не отскочит. А ежели не нравится, вызовут человека, он им за трешник все поправит.

— А откуда его взять, этот трешник? Тут, может, будет жить такой же рабочий человек, как и ты. Что он, эти трешники печатает?

Короче говоря, согнали на мою квартиру весь участок: плиточников, маляров, сантехников. Выправили положение. Финские обои наклеили, в ванной цветную плитку положили. В общем, конфетка получилась, а не квартира. Звоню в исполком, а мне говорят:

— Тут, знаете, один инвалид приходил, просил первый этаж. Ну мы решили вашу квартиру ему отдать, а вам его — на третьем. Такая же, двухкомнатная.

Что ж, думаю, конечно, жалко такую квартиру незнакомому человеку отдавать. Да уж бог с ним, инвалид все-таки.

Прибегаю я на третий — мать моя родная! О потолке или обоях я уж не говорю. Но унитаз! Полтора метра над полом. Почти что вровень с умывальником. Вызываю опять бригадира.

— Ты что же, — говорю, — подлец, соорудил? Что ж на него со стремянкой лазить?

А он смеется:

— Ничего. Приспичит, так залезут.

— Прощайте. Нам не о чем больше говорить.

— Привет, — сказал Петр Семенович. — Кланяйтесь липотапам.

Он проводил взглядом незнакомца, затем взял стакан с вином и блаженно зажмурился. Все в порядке. Абцилохордия была нормальной.

ТИПОВАЯ БАШНЯ

(Рассказ прораба)

Говорят, что у хирургов есть такое правило, чтобы своих знакомых или родственников никогда не оперировать. Я, конечно, не хирург, но в том, что это правило справедливое, на своей шкуре убедился.

А дело было так. Строили мы обыкновенную двенадцатиэтажную башню. Ну, сделали мы ее на совесть. Все двенадцать этажей возвели. Ни одного не забыли. Звоню я в исполком:

— Все в порядке, — говорю, — можете комиссию назначать.

— Хорошо, — говорят. — И у нас радостная новость. Решили квартиру вам дать.

— Спасибо, — говорю, — товарищи. А что за квартира?

— Да в том же доме, что строите. Двухкомнатная, первый этаж.

— А номер, номер-то какой?

— Номер семь. В общем, поздравляем.

Положил я трубку и бегом в седьмую. Ну, квартира, в общем, как квартира. Пол, стены, потолок — это все на месте. Ну, а что касается, чтоб двери закрывались или там из батареи не текло, об этом, как говорится, мечтать не приходится. Одним словом, хорошая квартира, если ее менять или под склад приспособить.

Вызываю я бригадира и говорю:

— Это что?

Он по сторонам поглядел:

— А что?

— Ты что, первый год работаешь? Не знаешь, что потолок надо белить, а обои — не надо?