Тридцать первое мечтабря. Повесть и рассказы
Шрифт:
Мысль об улучшателе вызвала смешанные чувства. Лида торжествовала, потому что сумела-таки побороть свою лень, отбросить жалость к себе и выйти на пробежку. Но в то же время внутри жил страх. Сможет ли она продолжать в том же духе? Уже сейчас ее решимости не хватает на контрастный душ и на то, чтобы не отвлекаться во время еды. Ведь воспитать в себе терпение и целеустремлённость она ещё не успела. Улучшатель бы помог… Но сводничество, которого Лида терпеть не могла, но которое позволил себе Алик, было непростительным грехом! А, значит, этот Алик не заслуживает
– Кстати, о сводничестве, – вслух проговорила Лида, когда на экране телевизора появилась сваха из «Давай поженимся». – Я сама в состоянии устроить личную жизнь! И я это докажу. Вот соберу в кучку всё своё упрямство – и докажу!
Больше не раздумывая, она притащила из ванной косметичку и уселась наводить красоту. Не слишком ярко, иначе сосед решит, что она хочет ему понравиться. Но и не блекло, потому что даже у Лиды Ивановой есть выигрышные черты, которые нужно подчеркнуть! Покончив с макияжем, она почувствовала себя увереннее – будто теперь на ее лице была маска, которая скрывала от любопытных глаз истинную Лиду. Надела те же самые джинсы и рубашку, влезла в старые кроссовки и спустилась на один этаж. Чуть замешкалась, перебарывая стеснительность, и заставила себя надавить на кнопку звонка.
– Привет, соседка! – открыв дверь, обрадовался брюнет. – Ой, пардон, я сейчас!
Повернувшись, он ринулся в сторону комнаты.
Лида отвела глаза: теперь на нём и штанов не было. Только широкие синие трусы в клеточку, а на голове – треугольная шапка из газеты, забрызганная то ли бежевой краской, то ли шпаклевкой. «Как будто у него вся одежда перепачкалась, а шапка – единственное, что невозможно отправить в стирку», – думала она.
– Я пришла помочь с ремонтом, – Лида почувствовала, как дрогнул голос, и закашлялась для отвода глаз. – Я это… чисто по-соседски. Кхе-кхе, ну и пыльно же у вас… Так что, нужны рабочие руки?
– Ноги нужны, – откликнулся из комнаты сосед. И через минуту снова вышел к ней уже в приличном виде: в джинсовых шортах и чёрной футболке с надписью «Metallica». Глянув на нее, Лида всерьёз задумалась, не зря ли пришла налаживать добрососедские отношения – вдруг этот брюнет, как только обживется, начнет радовать весь дом звуками тяжелого рока? И тогда ей придется колотить в ответ по батарее, вызывать полицию, и совершать прочие недобрососедские поступки… Но отступать было поздно.
– Зачем вам еще одни ноги? – спросила она, проходя за ним в комнату. Часть стен уже была оклеена бежевыми обоями, в углу стояла стремянка, а на полу был раскатан рулон.
– А мне неудобно туда-сюда по стремянке прыгать, – признался сосед. – Но если вы умеете мазать обои клеем и подавать наверх, я смогу работать быстрее.
– Я еще не то умею, – мрачно сказала Лида. – А вы рокер?
– Что?.. – он недоуменно сдвинул брови. И, проследив за Лидиным красноречивым взглядом, оттянул краешек футболки: – А, нет! Это мне друг из Америки привёз, лет десять назад. Вот он – рокер. А я, знаете ли, как-то равнодушен
Лида чуть не села. «Ещё один Алик! – подумала она, едва удержавшись, чтобы не поморщиться. – Да они издеваются! Я же ненавижу это имя!»
– А вы, случайно, не программист? – спросила она.
– Программист, – оторопел Алик. – Но вы правы – совершенно случайно. Это скорее хобби, чем профессия. А как догадались?
– Не знаю, почему-то в голову именно это пришло, – покраснела Лида. – Ммм… И что программируете, если не секрет?
– Да так, ерунду всякую… Игрушки, мобильные приложения… Но это не интересно, он махнул рукой и уставился на Лиду. – Гораздо интереснее, как вас зовут.
Она назвала своё имя, принялась рассказывать о своей работе в банке, а сама всё думала – вдруг «Улучшатель жизни» его разработка? Он дал программе свое имя, а теперь… А что теперь? Мучит людей? Помогает им? Собирает о них информацию? Она вспомнила о своих таблицах визуализации, набитых фотографиями свадебных платьев и темпераментных брюнетов, как корзина грибника – опятами. И почувствовала, как розовеют уши. Какой кошмар!
– Ну вот, я вам уже столько о себе рассказала! – выдохнула она, не зная, куда девать глаза. – Теперь ваша очередь.
– Так я, вроде бы, не занимал… – сосед почесал в затылке. – Нет, не потому что что-то скрываю, поймите меня правильно! Просто… Девушкам обычно это не интересно. Скучно же. У программистов своя система координат, свой язык, мы как инопланетяне – не зря о нас столько анекдотов ходит.
– Ни одного не слышала, – мотнула головой Лида. Она твёрдо решила выяснить, имеет ли этот Алик отношение к тому, что происходило с ней вчера. И, если имеет, то какое.
– Тогда пойдёмте пить чай, – вздохнул сосед. – Кстати, у меня остались ваши пирожные.
– А я их не ем, – заявила Лида. – Это мне на работе подарили, и вообще… Я веду здоровый образ жизни.
Она сказала это так убедительно, что и сама поверила. А потом похвалила себя: «Вот могу же отказаться! Не совсем уж бесхарактерная!» В памяти всплыл заснеженный сквер, цокот белок, фигура спортсмена вдалеке… Так хорошо, спокойно. И хотя всё бегом, никто никуда не спешит.
Лида прошла на кухню вслед за Аликом и осторожно села на прикрытый газетой стул. Здесь тоже был ремонт: шторы сняты, старый кафель отколот от стен, вместо люстры – голая лампочка.
– Буду натяжной потолок делать, – проследив за ее взглядом, сказал Алик. – Вы, Лида, какой чай предпочитаете?
– В это время суток? – усмехнулась она. – Давайте зеленый, если есть.
Такой был, и даже двух сортов. Болтая треугольным пакетиком в чашке с кипятком, Лида искоса глянула на соседа.
– Скажите, Алик – это полное имя, или сокращение?
Сосед поперхнулся чаем. Крякнув, вытер губы тыльной стороной ладони. Ногти у него были серые, неровно остриженные.
– Сокращение, – выдавил он. – Только давайте вы не будете спрашивать, от какого.