Тридцать сребренников рублями (= Кинжал)
Шрифт:
– От якобы случайно заглянувшего коллеги, или обеспокоенного ходом следствия начальника, - дополнил Денис.
– Возможностей много. И как тут вычислить этого помощничка "генерала"...
– Давай думать, что у нас ещё осталось в активе.
– К сожалению, не так-то много. Но зацепки есть. Первое - мы знаем о связи с ним Хмелева. Второе...
– Кстати, - прервал своего виз-а-ви Кислярский.
– У тебя в куртке последние кассеты записей - из его кабинета и из дома.
– Хорошо. Прослушаем позже, - Денис на мгновение задумался и продолжил, - Второе - известна номинальная хозяйка квартиры Клюевой Вероника Петровна Ананьева. И наконец третье - владелец обнаруженной мной у
– А ты не допускаешь, что наш "генерал" и этот Решетников могут оказаться одним и тем же лицом?
– Едва ли...
– Денис потер суставом указательного пальца переносицу и повторил, - Едва ли. Такой острожный человек, как этот Викентий Евдокимович, никогда не стал бы закладывать свою визитку в оставленном Наталье блокноте.
– Да уж. Он так тщательно оберегал от Наташи и её родителей свою биографию, что наверняка не допустил бы подобной промашки... Но ты ещё забыл о тех трех деятелях, которых утром сдал милиции в Икше, - напомнил Вениамин.
– На них, как ты понимаешь, особых надежд возлагать не следует. Судя по всему, парни они достаточно тертые и неглупые. Сболтни они что, скорее всего никакие камеры с охранниками их уже не спасут...
– Денис на мгновение задумался и добавил, - Кстати, можно ещё попытаться прижать Миху Маленького - того амбала, который служит на мелкооптовой базе охранником. Вот вроде бы и все. Больше мне пока ничего на ум не приходит.
Прослушивание на ночь кассет с записями из кабинета и из дома Бориса Александровича Хмелева неожиданно оказались не совсем пустой тратой времени. Во всяком случае один из звонков завучу в лицей вызывал несомненный интерес. Звонивший - судя по голосу заядлый курильщик - после обмена ничего не значащими банальностями сообщил завучу, что "бумажки до сих пор так и не поступили", и это "уже беспокоит шефа". На заверения Хмелева, что "все сделано" и что он "во всем разберется", его собеседник не без ехидцы поинтересовался:
– Это как с Тюлей, что ли?
– А что Т-тюля?
– обеспокоено спросил Хмелев.
– Это ты о чем?
– Да ладно тебе... Все путем. Шеф уже все знает. И он доволен, как вы тут с Хмырем сработали. Только предупреждает, чтобы больше таких проколов не было. И ещё одно - Лысому впредь не звони. Понял?
– Да. А что с ним?
– Неосторожен он был, - пояснил звонивший.
– Вот и преставился скоропостижно раб Божий...
– А...
– Ладно, - хриплый голос перебил собиравшегося видимо что-то спросить Хмелева.
– Ты делай свое дело, а остальное тебя не касается. Чем меньше знаешь - тем крепче спишь... И - "бумажки" должны доставить куда следует уже сегодня. В крайнем случае - завтра к утру. А то, сам понимаешь, худо будет. Неустойку-то ведь тебе из своего кармана платить придется.
– Прослежу, - пообещал Хмелев, - Все сегодня обязательно б-будет.
– Да уж расстарайся, - насмешливо одобрил звонивший.
– Не в твоих интересах шефа расстраивать...
Попрощавшись со своим собеседником, Хмелев нажал на кнопку телефона и сразу же набрал номер.
– Типография, - официально ответил приятный женский голос.
– Вас слушают.
– Василия Алексеевича, пожалуйста, - попросил завуч и уточнил, Хмелев б-беспокоит.
– Минуточку.
Из последовавшего затем короткого разговора следовало, что интересовавшая недовольного завуча задержка с поставками "бумажек" объясняется исключительно техническими причинами - вышло из строя оборудование и нет расходного материала. К тому же заболел единственный человек, на которого в типографии ещё можно было положиться. Обо всем этом и о
– Но ты п-пойми, если сегодня к вечеру "б-бумажки" не будут на месте, за возможные убытки п-придется платить нам с тобой!
– с нажимом заявил Хмелев.
– Твои т-технические неполадки никого не интересуют. Это не оправдание.
– Ну а что я могу поделать? Ты телевизор смотришь? Радио слушаешь? Должен был бы наверное знать, что сейчас делается в госбюджетных организациях. А в ВУЗах - и тем более.
– Твои т-трудности и проблемы с государственным финансированием абсолютно никого не интересуют. Тебе конкретные люди очень хорошо п-платят за вполне конкретную работу, - с раздражением напомнил завуч.
– А ты ссылаешься на мелочь, к-которую временно не получаешь от государства. Если хочешь - не выполняй государственные заказы. А т-тут - вывернись наизнанку, но сделай то, что обещал.
– Да как же я буду делать, когда народ знает, что у нас нет расходного материала?
– А вот это уже - т-твои проблемы! Но не забудь, мы с тобой при такой постановке вопроса не только ничего не п-получим, но нас ещё разденут как липку и по вагонам электричек п-пустят голыми собирать милостыню.... Это только если ещё не грохнут в назидание другим. Схватываешь?
– Понятно. Тогда придется работать ночью...
– Василий Алексеевич на секунду задумался.
– Можешь найти мне в помощь человечка? Дел-то там всего...
– А если дел немного, то чего же ты до сих пор не шевелился? Отчего ничего не предпринял?!!
– взорвался Хмелев, - Почему не использовал никого из своих? Или у тебя там в основном миллионеры на подхвате вкалывают?
В своем раздражении завуч даже перестал заикаться.
– Ты на меня, Борис Александрович, не кричи! Я тебе скажу, мне как-то совсем не хочется садиться - пусть даже и за очень длинный рубль.
– Ладно, - взял себя в руки Хмелев.
– Будет т-тебе "человечек"... под два метра ростом. Он тебе и механик, и носильщик, и водитель, и экспедитор. Но только за его услуги будешь расплачиваться сам. Из своей доли. Считай это штраф за просроченные полтора дня. И чтобы к утру все было сделано наилучшим образом и д-доставлено на место. Успеешь?
– Обещаю.
После того, как завуч завершил разговор с работником типографии, его на некоторое время отвлекли служебные заботы. Разрешив проблемы нехватки цветных мелков и замены преподавателя физики, Хмелев позвонил... Гапонову и договорился с Михой Маленьким о том, что тот подъедет в типографию по указанному ему адресу и поступит там в полное распоряжение некого Василия Алексеевича.
То обстоятельство, что при этом прозвучал адрес, весьма обрадовало Дениса и Вениамина. Теперь в любой момент можно было навестить типографию и поинтересоваться, что именно там печатали по заказам Хмелева. Едва ли речь тут шла о дневниках или школьных тетрадках. Ведь за ожидаемые "бумажки", судя по легкомысленной реплике безответственного Василия Алексеевича, вполне можно было поплатиться свободой.
Однако сразу возникал вопрос - был ли хоть малейший резон на этом этапе вносить сумятицу в функционирование неплохо отлаженного механизма? Ну, узнали бы они, о какой конкретно печатной продукции идет речь. Пусть даже изъяли бы поддельные бланки паспортов, удостоверений сотрудников ФСБ или помощников депутата Госдумы. Чем бы это им помогло? Приблизило бы их хоть на шаг к "самому"? Наверняка нет. Для того, чтобы выйти на "генерала", лучше было выяснить не только то, что за продукция печаталась на вузовской типографии, но и куда, с какими целями эта продукция затем поставлялась.