Тридцать три несчастья и немного везения

Малиновская Елена Михайловна

Я раздраженно заерзала в кресле. Нет, я все понимаю, конечно. Дариан обижен и злится на меня. Но не слишком ли он перегибает палку? За весь вечер не сказал мне ни слова. А ведь я тоже могу обидеться. И у меня есть куда больше причин для этого! По крайней мере, я полуобнаженного и нетрезвого мужика в дом не тащила, а вот Дариан был застукан за распитием спиртного в компании разбитной девицы! Помнится, он даже чмокнул ту особу в плечо, не догадываясь, что имеет дело с парнем. А тут ишь — губки обиженно дует. И даже не думает извиняться за то, что несколько дней держал меня взаперти!

«Волнуешься,

Дариан, — вдруг услышала я приглушенный ехидный смешок со стороны внешне спокойного и бесстрастного Норберга. — И правильно делаешь. Ты ведь прекрасно понимаешь, чем закончится эта самая так называемая очная ставка. И пытаешься состроить хорошую мину при плохой игре. Внушить Алексе чувство вины, чтобы она принялась извиняться перед тобой. Но я уверен, что твоя тактика заранее обречена на провал. Алекса более чем разумная девушка. Ваш брак доживает последние мгновения».

Услышанное оптимизма не прибавило. Я гулко сглотнула вязкую из-за волнения слюну и невольно накрыла амулет на своей груди ладонью. Ой, что-то мне уже не хочется знать правду! Да, Дариан последние дни вел себя излишне деспотично. Да, между нами накопилось множество обид. Но все-таки я люблю его. И не сомневаюсь в том, что он любит меня. Стоит ли копать настолько глубоко?

«Поэтому Норбергу и потребовалось, чтобы при этом фарсе присутствовали Гисберт, Криста и Фелан, — вдруг тоскливо осознала я. — Публичное разбирательство требует публичной же реакции. Обиду, нанесенную без посторонних свидетелей, простить проще».

— А может, все-таки не стоит? — негромко пропищала я, как никогда желая подняться на ноги и выскочить прочь из гостиной.

Норберг чуть повернул голову и буквально пригвоздил меня к месту своим тяжелым взглядом. Прищелкнул пальцами — и искра, к этому моменту напоминавшая рукодельное маленькое солнце, вдруг с оглушительным хлопком взорвалась.

Я успела зажмуриться и услышала, как испуганно взвизгнула Криста, а Дариан пробормотал замысловатое ругательство, помянув всех морских гадов в весьма непристойных позах. Затем я с интересом приоткрыла один глаз. Впрочем, тут же изумленно распахнула оба. И было чему удивляться.

Наша такая уютная и родная гостиная лишилась одной из стен! Словно открылся провал в другое измерение. По краям своеобразного проема воздух едва заметно мерцал, ограничивая видимость. Получилось некое подобие распахнутой двери, через которую я увидела письменный стол, накрытый дорогим зеленым сукном. Удобное кресло, в котором вальяжно разместилась…

Я со свистом втянула в себя воздух через плотно сжатые зубы. Амикша! На меня смотрела Амикша Грейдон! Все такая же красивая и томная, в безумно дорогом наряде из красного бархата, который удивительно шел к ее темно-каштановым волосам.

— Я уже заждалась, — недовольным тоном протянула она и взяла со стола высокий изящный фужер, доверху заполненный игристым шампанским.

— Не понимаю, почему я должен тут сидеть и чего-то ждать! — вдруг услышала до боли знакомый голос, и к креслу подошел мой отец.

На самой грани восприятия мелькнул какой-то незнакомый мне мужчина в черной одежде. Впрочем, он тут же поспешил скрыться. Ага, стало быть, без верных

«ворон» Норберга тут не обошлось. В принципе понятно почему. Мой отец вряд ли согласился бы участвовать в столь сомнительном эксперименте. Он жуть как не любит все магическое и непознанное.

— Алекса? — удивленно воскликнул отец, подслеповато прищурившись. — Алекса, это ты? Что же вы сразу не сказали, что я увижу дочь!

И он пригрозил кулаком кому-то, кто оставался за пределами моего поля зрения. Стремительно шагнул было ко мне… И исчез. Я опять видела только Ами, которая задумчиво разглядывала меня через прозрачное содержимое своего бокала.

— Виер Грэг, вернитесь, пожалуйста, на место, — вежливо попросил Норберг.

Я мгновенно обиделась на легкую иронию, проскользнувшую в его тоне. Нет, я понимаю, конечно, что со стороны выглядит очень забавным удивление людей, которые ни разу не сталкивались с подобным видом магии. Но все-таки. Подумаешь, последнее достижение колдовской науки! Сдается, в ближайшее время я тоже найду, чем удивить Норберга. Кажется, в моей голове уже начинает оформляться идея, как именно надлежит улучшить и доработать талисманы, чтобы они оказались способны не только блокировать ментальную магию, направленную против владельца, но и помочь последнему проникать в чужие мысли.

Ох! И я с трудом удержалась от желания злорадно потереть руки. Если моя догадка окажется верна, то я не просто разбогатею. Я навсегда впишу свое имя в книги по колдовскому искусству и стану самым знаменитым артефактником не только в Лейтоне, но и во всем мире.

Правда, тут же осеклась, заметив, что за мной стал исподволь наблюдать Фелан, пока его брат уговаривал моего отца перестать метаться по комнате, поскольку тот то и дело исчезал из пределов видимости. Пожалуй, обдумывание этой идеи стоило отложить на потом. Если братья Клинг узнают, какую жирную свинью я планирую подложить менталистам, то спокойно мне жить точно не дадут.

И я опять обратила все внимание на ту комнату, которая виднелась в просвете прокола между пространствами.

— Вы все равно не сумеете обнять свою дочь, — услышала я финальное высказывание Норберга. — Виер Грэг, я понимаю, что вы соскучились. Но, прошу вас, встаньте за виериссой Амикшей. Вопрос, по которому вас пригласили сюда, слишком важен.

— Ну хорошо, хорошо, — проворчал мой отец и все-таки вернулся на исходное место. Тяжело оперся рукой на спинку кресла и вперил в меня из-под кустистых бровей тяжелый испытующий взор. Отрывисто спросил: — Ну и что ты опять натворила, дитя мое неразумное? Надеюсь, твоя жизнь не висит на волоске?

— Сейчас уже нет, — вместо меня ответил Норберг. — Но несколько дней назад нам пришлось изрядно поволноваться за безопасность виеры Алексы. Покушения на ее жизнь сыпались одно за другим.

— Что? — потрясенно взревел отец, да так, что Амикша, вряд ли подозревавшая о взрывном характере своего спутника, некрасиво подскочила в кресле и округлила рот в беззвучном «о». А тот продолжал бушевать: — Кто осмелился? Да я этому уроду все ноги поотрываю и засуну их в задн…

— Виер Грэг! — торопливо перебил его Норберг, не дав завершить ругательство.