Тридцатая застава
Шрифт:
Осторожно продвигаясь, прислушиваясь к малейшему шороху в темноте, Черноус, как кошка, неслышно приближался к намеченной цели, сжимая автомат.
Минут через сорок Сережа заметил темные контуры машин. Прислушался — говора не слышно. Ужом подполз ближе — знакомые по недавнему бою танки, вот и пауки на броне. Фашисты!
Не думая о том, что будет дальше, он послал в небо первую ракету и влип в землю. Засуетились между машинами, послышалась немецкая речь. Теперь уже сомнений не было. Приказ о немедленном уходе помнил, но очень хотелось удостовериться, что сигнал принят дублером.
Мучительно долго тянется время. Неужели
И тут сразу загрохотали разрывы, задрожал воздух, даже, как показалось Сереже, жаром пахнуло на него. Наконец-то! Надо уходить…
Бежал, задыхаясь, когда почти рядом с ним рвались снаряды, от охвативших его радости и волнения — задание выполнено, танки горят!
Правда, своими глазами он видел только три подбитых танка и не приписывал их на свой счет. Поэтому был очень удивлен и обескуражен, когда через несколько дней газета «Красная звезда» поместила статью на первой странице «Защитник Москвы Сергей Черноус». Журналист так расписал его ночную разведку, словно он совершил какой-то подвиг. Его поздравляли, ему даже завидовали, о нем все говорили в батальоне — вот тебе и «ситуация»! А он краснел и оправдывался, будто его уличили в чем-то постыдном:
— Товарищи! Да я ничего, честное слово! Только выполнил приказ… В такой ситуации каждый сделал бы то же…
Мценск пришлось оставить. Гитлеровцы ворвались в город. Оборону на подступах к Туле заняла 50-я армия. Танковую бригаду и погранполк, понесших большие потери, вывели на отдых и пополнение.
Но не успели еще оглядеться, как всех командиров вызвал прибывший член Военного совета фронта.
— Уход с рубежа на Зуше — тяжелая потеря. Мы поставили под удар Тулу… Это наша общая беда. Но как могло случиться, — обращаюсь к вам, товарищи пограничники и танкисты, — что в Мценске остались ваши же товарищи и четыре миномета, наше грозное и секретное оружие?
Слушая справедливые упреки члена Военного совета, комбат и комиссар поднялись со своих мест, хотя никто их фамилий не называл. За Байдой и Бахтиаровым поднялся и командир полка.
— В чем дело, товарищи? Почему поднялись? — удивился член Военного совета.
— Это наш батальон был в арьергарде, товарищ генерал, — волнуясь, заговорил Байда — Но мы не знали, что там остались минометы. Разрешите исправить…
Генерал недоуменно посмотрел на странного командира.
— Вы с одним батальоном хотите сделать то, чего не мог сделать корпус? По меньшей мере, наивно, старшин политрук.
— Отбить, конечно, не удастся, но уничтожить можно, — поддержал Байду Бахтиаров. — Если не поздно.
— Попытайтесь, разрешаю.
Все командиры погранполка ушли к себе.
— Ты, сынок, напрасно полез на рожон, — отчитывал комполка Байду, искоса посматривая на Бахтиарова. Догадывался, что решение принимали вдвоем. — А коль уж вызвались, надо действовать! И немедля, черт вас побери! — повысил голос Птицын, словно они упирались.
Ударную группу из остатков батальона усилили отборными бойцами других подразделений, придали два батальона из армейских частей.
— Ну, соколики, благословляю, — дрогнувшим голосом заговорил Птицын, обнимая командиров. — Да идите же, идите! — вдруг фальцетом крикнул он и отвернулся. От самой границы ревностно оберегал свои основные кадры. А теперь самому пришлось благословлять,
Выступили во второй половине ночи. Сводный отряд вышел к речке и рассредоточился в районе разбитого железнодорожного моста. Точного плана не было и не могло быть — шли в неизвестность. На коротком совещании решили перебросить одну заставу на левый берег и под ее прикрытием вброд форсировать Зуш.
Обмотав бельем сапоги, бойцы тридцатой неслышно пробрались по искореженным фермам моста на другой берег, сняли пулеметные заслоны фашистов, и отряд без выстрела перешел речку вброд и проник на окраины Мценска. Выбросив на фланги стрелковые батальоны, чтобы в случае обнаружения прикрыть отход, пограничники создали две группы: одну Бахтиаров повел к пригородному совхозу, где, по сведениям разведки, должны находиться пленные, другая с Байдой ушла на розыски «катюш». Но где их искать? И что с ними могло случиться за ночь?
Из противоречивых рассказов оставшихся в окраинных домиках стариков можно было понять, что все трофейные машины немцы гнали к центру города.
Уже совсем рассвело, когда группа Байды задворками пробралась к центральной улице. На небольшой площади действительно было немало разной техники, но знакомых машин не видно. Здесь уже суетились немецкие офицеры, что-то разыскивая среди разбитых машин.
Выглянув из-за дощатого забора. Байда заметил в одном месте тяжелый танк «КВ». видимо, разбитый, и вокруг него скрюченные металлические лыжи минометов. Гораздо позже, после возвращения, стало известно, что отрезанный от реки советский танкист в последний момент раздавил «катюши», подорвал танк и скрылся со своим экипажем. Пограничникам оставалось завершить работу отважного танкиста-катуковца, и на площадь из-за домов, заборов полетели гранаты, резанули по фашистам автоматные очереди. Любители трофейной техники разбежались. Схватив приготовленные канистры с бензином, три бойца, возглавляемые Василием Ивановым, облили остатки машин и подожгли их. Все превратилось в бесформенную кучу металлолома.
Надо было немедленно отходить к переправе, под прикрытие приданных батальонов, а в это время поблизости началась беспорядочная стрельба. Взрывы гранат и автоматные очереди на площади немцы приняли за начало контрнаступления советских войск и бросили к речке подошедшие резервы. С одним из этих подразделений и встретилась группа Бахтиарова. Завязался неравный бой. Соединившись с подразделениями поддержки, Байда поспешил на выручку. Только на рассвете удалось оторваться от противника и выйти к своим ниже взорванного моста. К лагерю пленных пробиться не удалось.
…Наступили самые тяжелые дни в обороне столицы с юга. После боев у Мценска пограничники и армейские части отошли на Ясную Поляну. О длительном отдыхе нечего было и думать — танки Гудериана подошли к Туле. И снова кровопролитные бои.
Три дня длилось сражение у стен старейшей оружейной кузницы. И противник, рассчитавший взять город с хода и двинуть на Москву, вынужден был оставить заслоны с трех сторон города и пойти в обход через Венев и Каширу.
После Тульскою сражения погранполк переподчинили кавалерийскому корпусу. Плечом к плечу с конниками, на самых трудных участках сражались пограничники за Каширу и Венев. А когда началось общее наступление советских войск под Москвой, они вместе с армейскими частями форсировали Оку и прошли с боями весь трудный путь от Тулы до Козельска.