Тридцатилетняя война
Шрифт:
Не было никакой необходимости в том, чтобы наказывать семью изменника: его супруга и юная дочь были совершенно невиновны и к тому же безвредны. Главным его наследником был кузен Макс, чьей дружбой уже заручился король Венгрии [1035] . Гениальный организатор и управленец, досыта кормивший армию, погиб, но это вовсе не означало, что прекратится снабжение войск: с уходом из жизни Валленштейна исчезли и привилегии, которыми пользовались его земли. Более того, кардинал-инфант вот-вот должен был перейти через Альпы с войсками и деньгами для поддержки Габсбургов.
1035
Hallwich, Wallensteins Ende, II, p. 485.
Пугало измены Валленштейна оказалось всего лишь пугалом. Но от одного мимолетного движения рук убийц сгинула величайшая грозная сила, ослеплявшая Европу и ужасавшая
1036
Mailath, III, pp. 373—375.
1037
См. Hallwich, Wallensteins Ende.
1038
Gliubich, p.418.
1039
Maillath, III, pp. 369, 374.
Под конец некого было бояться, кроме как инвалида, уже готового к тому, чтобы просить снисхождения. А когда все свершилось, остался лишь бездыханный труп, которым пришлось заняться Вальтеру Деверу. Хроника свидетельствует: «Они волокли его за ноги, голова его билась о каждую ступень, все было в крови, закинули в карету и увезли в замок, где уже лежали остальные, обнаженные, друг подле друга… И здесь ему отвели привилегированное место, положив в ряду справа, и это все, что можно было сделать для великого генерала» [1040] .
1040
Poyntz, p. 99.
5
Смерть Валленштейна была выгодна только Габсбургам; Бурбонам она практически ничего не давала. Слухи, распространявшиеся за три дня до его убийства, о том, будто он занял Богемию для Франции, были ложными [1041] .
Но династия Габсбургов могла торжествовать. Назначение короля Венгрии главнокомандующим, награждения и другие милости, посыпавшиеся на головы правоверных, успокоили и воскресили имперскую армию. Новоиспеченный генерал Маттиас Галлас был человеком малокомпетентным и привыкшим потакать своим слабостям, однако обладал качествами, особенно ценными в кризисное время: доброжелательностью и простотой в отношениях с подчиненными. Он знал, что такое популярность, и горел желанием ее завоевать. Пикколомини стал вторым человеком в армии, уступал Галласу только в возрасте и играл более важную роль, поскольку быстрее и точнее оценивал реалии, отличался организационными способностями и тактичностью, также необходимыми в преодолении трудностей. Более удачного тандема трудно себе представить: их методы резко контрастировали с грубостью и хамством сподвижников Валленштейна.
1041
Feuquieres, II, pp. 214, 225—227.
Венгерский король был официально провозглашен главнокомандующим в апреле. Хотя многие и считали двадцатишестилетнего молодого человека, не имевшего никакого военного опыта, всего лишь номинальной фигурой в армии, в действительности это была очень значимая фигура. Его выдвижение означало завершение подготовки Габсбургов к совместному, всей династией, наступлению на врагов. Оно также свидетельствовало о дальнейшей централизации императорской власти и политики. Неудача в Регенсбурге в 1630 году и успешное, безостановочное продвижение шведов показали несостоятельность прежней стратегии Фердинанда. Наконец ему повезло. В 1630 году императору не удалось заменить Валленштейна своим сыном, но в 1634 году он это сделал. Сдача Регенсбурга и Баварии вынуждала Максимилиана соглашаться на то, чтобы главнокомандующим был кто угодно, только не Валленштейн, и он охотно приветствовал назначение, которое категорически отверг четыре года назад.
Одна из угроз, которые создавал Валленштейн, таилась в отношениях между императором и конституционными князьями. С уходом из жизни генерала и назначением на его место венгерского
Многое теперь зависело от того, как построит свои отношения с Максимилианом венгерский король. Он делал первые шаги в европейской политике, хотя в имперском совете заседал с девятнадцати лет. Младший Фердинанд после преждевременной смерти Карла оставался самым старшим из сыновей от Марии, сестры Максимилиана Баварского. Принц рос в превосходном окружении. Отец и мать, а затем и мачеха питали самые нежные чувства друг к другу, любили детей, и он блаженствовал, не испытывая никаких неприятностей, в холмах Штирии. Какими бы ни были воспитательные методы в штирийском семействе, они приводили к необычайным результатам. Младший Фердинанд оказался умнее отца и никогда не выказывал ни зависти, ни обиды, ни гнева. Он не боялся выражать свое мнение на совете, отличавшееся от отцовской позиции, и критиковать родителя, особенно в сфере финансов, имел свою партию при дворе, но не позволял разногласиям перерастать в антагонизмы между правителем и наследником, которые обычно отравляют жизнь придворным. Отец и сын гордились друг другом и легко находили компромиссы.
То, что наследник обладал особым даром доброжелательности, видно по его отношению к младшему брату Леопольду. Этот принц считал себя самым способным в семье, но обделенным, и обижался на то, что его удалили от трона. Старшие братья отличались слабым здоровьем, и когда в 1619 году умер старший сын Карл, никто не сомневался в том, что и Фердинанд долго не проживет. Но Фердинанд выжил, продолжил преграждать Леопольду дорогу к трону, возмужал, женился и еще дальше отодвинул младшего брата от наследования престола. Леопольд не делал никакого секрета из своего недовольства, все при дворе об этом знали, а Фердинанд не осуждал брата — напротив, старался при всякой возможности пропускать его вперед, советоваться с ним, ублажать, удовлетворяя его тягу к власти. Политические амбиции Леопольда оставались нереализованными, но это не мешало братьям дружить [1042] .
1042
Fiedler, р. 122.
Венгерский король унаследовал добродушный характер и обаятельность отца, правда, не перенял его веселый и легкий нрав. Менее словоохотливый, но такой же великодушный и обходительный, он владел семью иностранными языками и мог самостоятельно и успешно разрешать дипломатические проблемы. От семейства матери младший Фердинанд перенял меланхоличные черные глаза, темно-каштановые волосы, типичную внешность Виттельсбахов. Хотя с детства его приучили интересоваться охотой, он предпочитал в свободное время читать философские труды, сочинять музыку, вырезать фигурки из слоновой кости или проводить эксперименты в своей лаборатории. Иногда он даже выступал с учеными лекциями для придворных, и старый император сиял от радости и гордости за свое чадо. Наследник, по обыкновению, выглядел безмятежным, задумчивым, можно сказать, отрешенным. В отличие от отца он был бережлив на грани скупости. В детстве его замкнутость создавала впечатление тупоумия, но когда в нем появилась уверенность в себе, ее уже принимали за глубокомыслие [1043] . Да, он был действительно мыслящим, творческим, беспокойным интеллектуалом. У него не было такой же твердой веры, как у отца, ни в свою миссию, ни в Бога, который поддерживал старшего Фердинанда. У него не было и такой же целеустремленности, которая придавала величие старому императору. Он оказался слишком умен, чтобы быть счастливым, и недостаточно умен, чтобы стать успешным. Фердинанду II помогали либо проницательность, либо везение, Фердинанд III был лишен и того и другого.
1043
Carafa, pp. 268-289; Fiedler, pp. 189-190. 277-278.
Главной опорой для Фердинанда со дня венчания и до ее смерти в 1646 году была жена — инфанта Мария Испанская, сестра кардинала-инфанта. Эта обаятельная, добрая и умная женщина служила связующим звеном между дворами Мадрида, Брюсселя и Вены [1044] . Она была на несколько лет старше супруга, и оба любили друг друга всем сердцем.
Сначала как король Венгрии, а потом как император Священной Римской империи Фердинанд III сыграл свою роль в истории Европы. Он заслуживает того, чтобы исследователи уделяли ему достойное внимание. Однако, по имеющимся свидетельствам, его современники, похоже, говорили о нем больше, чем потомки.
1044
Fiedler, p. 279.