Тридевять земель

Бояндин Константин Юрьевич

— Я правильно понял, что Анчири настаивает, чтобы я остался?

— Всё верно. Они пришлют в наш лагерь своих людей – в качестве ответного жеста. Командование хочет любой ценой помочь этим людям выжить – мы ведь думали, что Австр необитаем. Ещё вопросы?

— Никак нет, сэр. Удачи вам.

Сэр Джеймс пожал ему руку, и покинул дом. Артём проводил его до выхода. Двое рослых парней анкари, оба с луками и колчанами за спиной, и во впечатляющей – как и у всех, в общем – раскраске встали у ворот, с таким видом, словно Артёма и нет здесь вообще. Где-то поодаль слышались глухие

раскаты – вулкан; по словам оружейника, непосредственной опасности для деревни пока что нет.

Деревня словно вымерла. Артём оглянулся несколько раз и направился в своё новое жилище.

– - -

Артём только мельком ознакомился с домом, в который его поселили радушные хозяева. Чистота, всё обставлено по-спартански, но много ли нужно усталому путнику для отдыха? Получил звонок от сэра Джеймса – всё в порядке, в лагере всё штатно, собирайте информацию и налаживайте отношения с аборигенами.

Пора и честь знать. Артём, уже по привычке, сложил всё, кроме предметов первой необходимости в походную сумку, предметы, соответственно – на стол. Немного беспокоился за спасённую – имени её не назвали. Как-то не очень вежливо с ней поступили – практически силой увели куда-то. И взгляд девушки – она обернулась и отыскала взглядом Артёма, прежде чем её увели в ближайший дом. Непонятным осталось выражение её лица. Благодарность? Укор? Мольба?

Ладно. Это их земля, их законы. У них есть основания обращаться с ней именно так. В деревню вход разрешили пока только двоим: сэру Джеймсу и Артёму. Уже хорошо, учитывая, что здешние люди вообще не имеют понятия об остальных поселениях людей (если верить их вождю), и живут обособленно, сколько себя помнят.

Теперь понятно, что луки и стрелы – не примитивное оружие, но как они сумели сохранить подобные технологии, если в целом откатились до состояния каменного века?! Эта мысль не даёт покоя.

Движение воздуха. Артём ничего не услышал, но ощутил лёгкое дуновение. Оглянулся, стоя у стола (уже начал расстёгивать куртку – пора и на боковую).

Человек в дверном проёме. Это была та девушка, которая чуть не застрелила его вместе со спасённой, а потом – недобро смотрела, пока Артём знакомился с кошкой. Она приставлена к кошке и её потомству, припомнил Артём. Что ей нужно?

— Добрый… – Он не закончил. Девушка бросилась к нему, и лишь в последний момент Артём заметил нож в её руке.

Первые несколько секунд он оставался жив по чистой случайности. Метнулся в сторону – но ковёр под ногами подался, и Артём упал на бок – почти там же, где и стоял. Возможно, это его и спасло: нож, который вполне мог полоснуть его по горлу, лишь скользнул по щеке – такой боли Артём не ожидал, если честно. Он с силой оттолкнул девушку ногами – так, что её отбросило к противоположной стене. Девушку должно было оглушить, пусть и ненадолго. Но она, словно кошка, встретила пол всеми четырьмя конечностями, не выронив ножа, и тотчас бросилась снова.

Артём не считал, сколько порезов уже получил – все лёгкие, не до них сейчас. Позвать на помощь некогда – думать, если честно, некогда, вся надежда на рефлексы. После третьего её прыжка он сумел поймать её за руку и сильно ударить по лицу, уже не

церемонясь. В конце концов, она пришла его зарезать.

Она не издала ни звука – казалось, что мгновенно вскочила, словно вообще не чувствует боли – и вновь бросилась. Артём бросил в неё стул – девушка лишь отмахнулась, и обломки стула рассыпались вокруг. К этому моменту Артём сумел сорвать с себя куртку – какой-никакой, а щит.

Долго в таком темпе не выстоять. Бой проходил молча, и пугало больше всего сосредоточенное выражение её лица. Словно она не убивать его пришла, а поговорить о чём-то важном. Ни злобы, ни другой эмоции. И ни звука.

Умение дросселя пришло на выручку внезапно – так же, как за оградой деревни, где он шестым чувством понял, что на него смотрят поверх готовой к полёту стрелы. Всё вокруг замедлилось, стало полупрозрачным – и Артём без труда уклонился от взмаха руки, поймал девушку за руку и вывернул, сильно ударив её в голень.

Она выпустила нож – но доля секунды, и она вновь на ногах. Хоть и без оружия, безвредной она не казалась. И появилась эмоция – девушка оскалилась, прищурилась. Достала второй нож! Чёрт, чуть не попала!

Накатило во второй раз. На этот раз провести приём не составило большого труда – всё было как на занятиях с манекенами там, в тренажёрном зале. Сбил с ног, прыгнул сверху, завернул ей руки за спину.

Вовремя уклонился: девушка энергично откинула голову назад – Артём вполне мог лишиться нескольких зубов и получить в довесок сломанный нос. Вот это сила! Девушка казалась вначале подростком – лет пятнадцати; худощавая, но откуда такая сила? Сейчас уже не кажется подростком. Никакой неуклюжести, хрупкости. Не тело – одна сплошная мышца. Надо что-то делать. Она как минимум втрое быстрее, сейчас Артёма выручает способность дросселя – но невозможно поддерживать такое состояние долго. А если отпустить и начать разгоняться, чтобы уйти, она успеет сотню раз воткнуть в него нож.

Артём вспомнил её жест, когда она уводила ту, спасённую. Последняя явно не хотела идти в дом, и тогда эта вот девушка сделала движение, словно собираясь укусить спасённую за затылок. И та сразу же перестала сопротивляться.

Сам не зная почему, Артём, как только в очередной раз увернулся от удара затылком в лицо, резко нагнулся и впился зубами в её затылок.

Девушку словно выключили. Ни крика, ничего – просто перестала двигаться и расслабилась – как надувная игрушка, из которой выпустили весь воздух.

Чувствуя на губах вкус чужой крови, Артём оттолкнул девушку (совершенно расслабленная и безвольная), выбил нож из её руки, и откинул подальше. Никаких иллюзий: притворство это или нет, безобидной её не назвать.

И вспомнилось имя. Её зовут Канси. Канси Тассо, если память не изменяет.

Канси застонала – но не чувствовалось, что от боли или страха. Приподнялась – видно было, что руки и ноги её плохо повинуются хозяйке – и уселась. Первым делом отыскала взглядом свой второй нож – но Артём приставил к её горлу лезвие того, первого. Девушка посмотрела ему в лицо. Меньше всего Артём ожидал увидеть там восхищение. Не гнев, страх или презрение, а восторг и восхищение.