Тридевять земель
Шрифт:
— Тебя всё-таки что-то тревожит. – Акира взяла её за руку – из зала они уходили последними. – Что именно? Марина?
— И Марина тоже. Меня многое беспокоит. Говорят, на записи видно, что Лилия стала пилотом их корабля, и что Ортем и Канси сумели победить сэра… сумели победить «оператора». Но никто не знает, почему взорвался корабль. Мне почему-то кажется, они все живы. Пусть не совсем уже люди, но живы.
— Когда разрушился портал в Плутонию, – Акира повернула Мари так, чтобы та смотрела в её глаза, – мы наблюдали гравитационные волны. Не буду утомлять подробностями. Здешние специалисты считают, что есть
— Там тоже закрылся портал? Это должно меня утешить?
— Или открылся. Это может утешить?
— Это может, – согласилась Мари. – Но ты хотела что-то ещё спросить?
— Да. Хотела и хочу. Сделай меня дросселем. Я ничем не хуже сестры.
— Доктор запрещает мне скользить. Попроси кого-нибудь ещё.
— Я подожду. Подожду, когда не будет запрещать. Научишь?
Мари расхохоталась, хлопнула Акиру по плечу.
— По рукам. А ты научишь меня быть такой же сильной. Физически. И мне плевать, если ты не знаешь, как.
— Я знаю, как, – заверила Акира. – Идём, дома ждут только нас. Все остальные уже собрались.
– - -
Марина сидела за столом, заполняла отчёт. Пока некому показывать его, но привычки остались. Вся работа по дому фиксируется, всё под присмотром – или как минимум указано, к кому обращаться, если что-то пойдёт не так.
— Марина? – окликнула её Миранда, затворив за собой дверь. – Всё, теперь вижу.
…Когда Марина, вернувшаяся после взрыва корабля пришельцев, заснула ближайшим вечером – то утром вновь проснулась Марина-ребёнок. Поначалу это многих испугало. Но потом стало понятно, что, как только Марина засыпает, просыпается всегда другая. «Младшая» или «Старшая». Они даже стали переписываться, оставлять друг дружке записи в дневнике. Каждую из них исследовали врачи, не нашли признаков повреждения мозга или иных изменений в организме – но не смогли и объяснить, отчего всё так происходит. Две личности в одном теле – и переключаются друг между другом. И каждая, едва наступит её черёд проснуться, прекрасно помнит то, что делала «в свою смену» другая. Что делала и что говорила.
— Оставила ей записи, – улыбнулась Марина-старшая. – Она больше не обижается на меня, не считает, что я захватила её тело. Знаешь, это очень приятно. Странно всё вышло, и не знаю уже, чем кончится.
— Я вас обеих люблю, – обняла её Миранда. – И другие тоже. Придётся так пожить. Может, сумеем что-нибудь придумать. Так, чтобы никого не обидеть. Так ты покажешь картины? Те, которые вы вместе с ней написали? Мы все уже собрались. А потом прогуляемся, хорошо? Ночь сегодня тёплая.
— …Смотри, вон там Земля, – указала Миранда на небо несколько часов спустя, когда их компания шла по ночному Риму. – Я вот что подумала. Семьдесят тысяч световых лет. А может, и больше. Сейчас к нам приходит свет оттуда, когда люди ещё были в каменном веке. Если в то время вообще были люди в нашем понимании. Всё ещё можно перехватить все события, которые были до момента, когда люди отправили экспедицию сюда. Сколько ни думаю, всё не могу привыкнуть. К тому, что смотрю на ужасно давнее прошлое.
— Я тоже думала об этом, – кивнула Марина. – Что можно ещё разок заглянуть в любой момент истории. И я знаю несколько таких моментов, в которые хотела бы заглянуть.
— Ты веришь, что они
Марина кивнула.
— Я ещё кое-что видела. Не знаю – сон это, или нет. Я расскажу тебе, но пока что, пожалуйста, не говори больше никому. Иначе меня точно сочтут сумасшедшей. Сначала это было место, которое очень походило на тот чужой корабль…
– - -
Зрение вернулось первым, слух – последним. Они – Артём, Канси и Лилия – стояли в другом помещении. Цилиндрическое на вид, и половина стены, полукруг – словно окно в космос. Звёзды, туманности, и что-то ещё. Незнакомый вид.
И это – единственный источник освещения. Что-то ещё в комнате; не ощущается никого живого; воздух сухой, затхлый, но пригодный для дыхания. И практически никакого снаряжения. Ну разве что у Канси что-то уцелело.
Лилия медленно повернулась к ним лицом. Посмотрела пустым взглядом на Канси, на Артёма, оскалилась…
— Держи её! – крикнула Канси, и ловким движением сбила с ног Лилию – та прыгнула на Артёма, занося руки над головой. Артём не без труда удерживал её, пока Канси не сумела укусить Лилию за плечо. Теперь нас все услышат, подумал Артём мрачно – Лилия и кричала, и выла, и голос, поначалу, не очень-то походил на человеческий.
— Будь осторожен, – предупредила Канси. – Не отходи далеко. Здесь нет никого живого, но что за дверями, я не знаю. Не чувствую.
Лилия довольно долго лежала на боку, вздрагивая и стискивая зубы. Затем расслабилась и замерла. Канси и Артём терпеливо ждали. Ещё минут через пять Лилия пошевелилась, и уселась, хотя и не без труда. Посмотрела на свои руки, вздрогнула, прикоснулась ладонями к лицу.
— Я чудовище, – произнесла она отчётливо, и… расплакалась. Канси бросилась к ней, уселась рядом на пол и обняла. Лилия не сразу успокоилась. Потом Канси встала сама, и помогла подняться и Лилии. Достала из кармана фонарик.
— Что с… – Артём увидел ладони Лилии, и слова застряли в горле. Пальцы стали заметно длиннее, тоньше, и заканчивались теперь толстыми, чёрными когтями.
— Снимай одежду, – приказала Канси. – Снимай, я осмотрю тебя. Нужно понять, насколько сильно ты изменилась. Некогда стесняться.
У Канси нашёлся и персональный диагност – может не так уж много, но кое-что умеет.
— Внутренние органы все на месте, серьёзных изменений нет. Если здесь есть люди, надо провести полное обследование. Прости за интимный вопрос, тебе не хочется ли в туалет?
— Хочется, – смутилась Лилия. – Пока ещё могу терпеть.
— Тогда точно всё в порядке, – заверила Канси. – Так… давайте-ка осмотримся. С оружием у нас всё плохо – сколько у нас красных шприцев?
— Семь, – пересчитал Артём. – Видимо, несколько я выронил.
— И у меня один. У тебя, Лилия?
— Ничего. На мне был защитный костюм, армейский. Не знаю, куда делся.
— Осмотримся, – Канси включила фонарь ярче, обвела лучом комнату. – В креслах кто-то есть, – заметила она. – Осторожно!
Семь стульев – или как ещё назвать те выросты грушевидной формы. Поверхность наподобие той панели управления, в которую Лилия опустила ладони. Панель управления? И в каждом таком выросте перед панелью…
«Операторы». Или как их ещё назвать. Безликие головы, каплевидной формы. Четыре руки, и ноги.