Тридевятое царство. В когтях белого орла

Новожилов Денис

Спикировав перед очередным проемом, Вольга замешкался. Тварь, которая жила здесь, была не столько опасная, сколько неприятная. Стоило только зайти в пещеру, как воздух наполнился тоненьким жалобным плачем маленьких детей. Вольга называл эту тварь плакальщиком и люто ненавидел. Обернулся ради интереса в медведя, детский плач тут же стих и сменился жужжанием пчел, призывно запахло медом. Существо к каждому подбирало свой ключик: если, например, обернуться волком – станешь ощущать запах молодой самки с течкой. А вот людей чудище ловило на детский плач. Кто же не бросится спасать малюток! Вольга сделал вид, что поддался на манок, и послушно пошел туда, куда его вел хищник. В какой-то момент отовсюду к нему метнулись

щупальца, опутывая со всех сторон, но богатырь легко вырвался из этой хватки, и принялся голыми руками отрывать отростки один за другим. Чудище зарычало, и отростки с щупальцами начали прятаться в щелях пещеры, Вольга ни один поход на Черную гору не оставлял без того, чтобы не наказать плакальщика, всегда сколько-то щупалец удавалось оторвать, но чудище никак не унималось.

– Как бы мне тебя вовсе извести? – задумался вслух богатырь. Он внимательно осмотрел щели в пещере, которых было множество. Руку просунуть можно, но чудище втянулось далеко, не достать. Боевой азарт слегка взыграл в богатыре, и, обернувшись куницей, Вольга смело ринулся в одну из щелей. Чудище сидело где-то там, сжавшись в ожидании, когда опасный противник уйдет. Острыми зубами хищника богатырь впился в одно из щупалец, чудище задергалось, пытаясь отбиться от зверька, но куница не отпускала добычи. Неожиданно отросток резко втянулся, и прямо перед глазами Вольги сверкнули десятки острых зубов весьма внушительных размеров. Зубы клацнули, но куница успела убрать мордочку буквально за мгновение. В проходе было слишком узко для какого-либо маневра, в этот раз Вольга перекинулся в хорька и быстро рванул прочь из узкого лаза. За спиной слышалось какое-то рычание, но чудище не стало его преследовать. Выскочив на воздух, богатырь смог перевести дух. Сердце бешено колотилось, он хорошо понимал, что только что чуть не погиб. Звери, в которых мог превращаться оборотник, не обладали ни богатырской силой, ни богатырским здоровьем. Плакальщик только что едва не откусил ему голову, и это было страшно.

– Однажды, паскуда, я найду способ тебя извести! – грозно пообещал избежавший смерти богатырь своему обидчику. Взгляд ласкали несколько оторванных щупалец, лежащих на полу пещеры. Проклятье, он опять забыл про яйцо!.. Леший с ним, с плакальщиком, сейчас главное – найти Горыныча.

К вечеру Вольга обыскал уже практически все пещеры, оставалась только одна у подножия и сеть пустот на самой вершине. Подумав, начать он все же решил с нижней. Чудище, которое там обитало, было особенным. Одно из немногих чудовищ, с которыми богатырь Вольга готов был даже мириться. Немного помявшись у входа, он решительно шагнул в глубь норы.

На камне сидела, радушно улыбаясь, Марья Искусница, распустив свои шикарные каштановые волосы по плечам.

– Здравствуй, дорогой.

– И тебе не болеть, – буркнул богатырь.

– Заходи, милый, устал небось с дороги, – улыбнулась чаровница, и сердце богатыря забилось сильнее.

Он знал, что никакой Марьи здесь нет, но все равно – увидев ее улыбку, не смог сдержать эмоций. Он стоял и любовался, не в силах отвести взгляд. Проживающее здесь чудище Вольга называл забавником. Ладно, полюбовались, и хватит: богатырь пустил в голову все сущности зверей сразу.

Марья стремительно превратилась в огромную морковку, потом в жирного червяка, медовый улей и белого оленя. Потом, быстро сменив еще несколько обличий, видение вовсе исчезло. Забавник узнал Вольгу и предпочел отступить. Это чудище было особенным, никогда еще богатырь не встречал ничего похожего. Забавник никого даже не убивал, он лишь усыплял свою жертву завлекательными видениями и тихой музыкой и выпивал немного крови. Именно немного, так чтобы и насытиться, и не навредить своей добыче. Все время, пока чудовище сосало кровь из жертвы, та видела изумительные

сны, в которых сбывались мечты и самые смелые желания становились явью. Чудище обращалось со своими жертвами скорее как пастух с овцами или доярка с коровами. Неудивительно, что к забавнику часто возвращались. Вольга поборол в себе желание самому провести вечер в объятиях волшебного сна, но ему надо было найти это проклятущее яйцо, которое все никак не хотело находиться. Здесь его явно не было: забавник охотился – значит, голоден. А это в свою очередь значит, что в пещеру никто не заходил уже давно. Проклятье, оставалась только сеть пещер на самой вершине… Соваться туда особенно не хотелось, там даже богатырю было опасно появляться. Убить-то вряд ли убьют, но откусить что-нибудь или брюхо распороть – это тамошние обитатели смогут запросто. А идти все равно нужно, потому как если уж там нет яйца, то вообще непонятно, что дальше делать и где его искать. Снова обернувшись соколом, Вольга стал медленно подниматься к самой вершине проклятой горы.

Глава 46

Двое против королевства

Жена кинулась закрывать собой дверной проем и тут же снова заголосила, надрывно, по-бабски:

– Не ходи! Убьют ведь тебя! Как есть вижу, убьют!

Ставр только тяжело вздохнул в очередной раз и попытался мягко отодвинуть супругу от двери.

– Не голоси под руку, не убьют меня.

– Как есть убьют! Я давеча шла к речке, а дорогу мне кошка перебежала, черная как ночь. Я еще тогда поняла – быть беде.

– Это уже месяц назад было, ты мне с этой кошкой все уши прожужжала.

– И ведь не зря! Как чувствую, убьют. Послушай сердце мое женское, оно неправды не скажет.

– Я же не один иду, – попытался урезонить супругу богатырь, – Микула со мной. Его тоже, что ли, убьют?

Микула стоял в углу терема и угрюмо молчал. Встревать в споры промежду мужем и женой он страсть как не любил. А потому только молчал и тихо сопел, ожидая, когда уже все закончится.

– Ему-то что станется, – жена бросила косой взгляд на пахаря, – он Микула Селянинович, а тебя убьют!

– Да хватит уже каркать, Забава, – рассердился боярин, – заладила – убьют, убьют… Не будет ничего. Вразумим Василису нашу, и домой. Нешто думаешь, паны рискнут супротив Микулы пойти? Он им в прошлый раз так бока намял – надолго запомнили!

– Да куда ты пойдешь – смотри, седой уже весь!

– Да что ты меня позоришь, – еще пуще осерчал Ставр, – я, если хочешь знать, по богатырским меркам мальчик сущий! Мне еще ста лет даже нету.

– Вот и не ходи, раз мальчик, – тут же зашла с другой стороны Забава, – подрасти пока. А то внуки еще не выросли, куда тебе идти… Убьют ведь тебя там, не зря мне под ноги эта кошка проклятущая кинулась…

– Успокойся, женщина, – Ставр даже повысил немного голос, что в присутствии жены делал крайне редко, – так надо. Это же глупость какая, что против нас паны войной идут якобы сына нашей Василисы на трон сажать! Видимое ли дело…. Кому, как не нам, Василисе объяснить, как она не права.

– Не пущу!

Ставр аккуратно, но решительно отстранил жену от чулана и, покопавшись внутри, вытащил бердыш.

– Что думаешь? – Вопрос был адресован Микуле, который уже готов был провалиться под землю, лишь бы не участвовать в семейной ругани.

– Да я сам, ежели чего, всех там положу, – пробасил Микула, – ты, главное, от меня залетных отгоняй.

– Тогда, наверное, надо что-нибудь другое… – Ставр снова скрылся в чулане. Через некоторое время он появился в горнице, сжимая в руках большой круглый щит и увесистую булаву.

– Вот це добре, – одобрительно кивнул Микула, – и закрыться, случись что, и образумить горячую голову!

– Не ходи, пожалуйста, – взмолилась снова супруга, – ты ведь не воин. Даже с оружием толком обращаться не умеешь.