Тридевятое Царство
Шрифт:
— Она всего-то крикнула, — отмахнулся Лешик. — И вообще тебе ее бабку опасаться надо.
— Это еще с чего?! Чтобы я, Соловей, да какую-то там старуху опасался! — продолжал возмущаться связанный.
— Вот прилетит ее бабка к тебе в ступе, да как надает метлой по наглой морде, так снова пойдешь зубы новые ставить.
Соловей застыл, выпучив глаза и уставившись на меня. Кощин почти сразу встал между нами, но я это дела пресекла и вышла вперед, раздражаясь.
— Внучка Яги Властиславы? — испуганно
— Ее самой, — подтвердила я. — И характер у меня в бабушку.
Мужик совсем поник и, кажется, утратил веру в хорошие.
— Где Василиса Прекрасная? — прямо спросил Ден.
— А тебе-то какое дело, Денис? — Соловей совсем растерялся. — Ты тут же вроде эту воруешь.
«Эта», то есть я, начала злиться не по-детски, на языке уже крутились бабушкины слова, но я держусь.
— Я еще не настолько чокнутый, чтобы воровать внучку Властиславы, — усмехнулся Ден. — И не настолько дурак, чтобы уводить из-под носа этой самой внучки объект ее работы. Так что я повторюсь. Где Прекрасная, Соловей?
— Я ее не крал, — усмехнулся сказочный разбойник. — Даже пальцем не тронул.
— А ну, не ври, вражина! — Илья замахнулся мечом.
— Смотри, Соловей, если врешь, то против тебя все болота пойдут. Конфликт с Властиславой никому не нужен, — начал угрожать Леший.
Ден, тихо рыча, стал надвигаться на сказочного разбойника, а я потеряла ко всему всякий интерес. Помниться мама в сказках говорила, что из Соловья честного слова не выбить даже через грубую силу.
Пока сказочные мужики вели себя, как не сказочная гопота, я обошла дуб по кругу, ничего не обнаружив, но зато исколов ноги. Потеряв надежду, села на один торчащих корней.
И на что я только надеюсь? Я только попала на Треху, а уже влипла. Кощин прав, ничего я об этом мире не знаю, совсем. Но ведь я как-то до сюда добралась. Скорее всего, это из-за наглости присущей всему Ягинскому роду и чисто моей семейке. Чем больше узнаю про свою бабушку, тем большее ее боюсь и обожаю. Это ж как надо всех запугать, чтобы все настолько боялись ее разозлить. Представляю какай ягой была моя мама. И как только отец в нее влюбился? Хотя это же Треха, тут все не как у нормальных современных людей.
Поджав колени к груди, стала бдеть в лес, а там… Темнота, вот просто ничего не видно, даже жутких глазок, которые мне везде мерещились. Я стала примеряться и так, и этак, но ничего. Вот просто темнота и все.
Обошла дерево, встала с противоположной стороны. Тут и глазки, и деревья кажутся страшными монстрами, и вообще бежать к Дену под бок хочется. Пошла обратно. И все же не нравиться мне эта темнота, не естественная. Снова стала примеряться, даже пальцы сложила квадратиком, как фотографы.
— Че она там делает? — раздался возмущённый голос Соловья.
Ден глянул на меня, на темноту, потом на Солосья.
— А
Разбойник поморщился, Денис хмыкнул, довольствуясь ответом, и пошел ко мне, но я уже побежала в темноту.
Глава 15
— Отвали, ирод! — звонкий голос Прекрасной я сразу узнала. — Я сказала отвали!
Я побежала сквозь темноту дальше, так как мне было любопытно, что там еще за «ирод».
Картина маслом! Василиса взъерошенная в длинной ночной рубахе со сковородой в руках обороняется от молодого парнишки лет двадцати цыганской внешности. Темные глаза и смольные брови, как у Соловья, говорили, что это сынок знаменитого разбойника.
— Василиса, убери сковороду! — крикнул парень и запрыгнул на дерево, боясь попасться Прекрасной.
— А ну, спускайся! Я еще не закончила! — принцесса погрозила сковородой.
И вот вопрос кого и от кого защищать в этой ситуации? Вроде я за Прекрасной пришла, но и пацана этого жалко…
— Василиса, — тихо позвала я, боясь, что и в меня что-то прилит, так как по разбросанному здесь хламу можно много чего себя нафантазировать.
Прекрасная обернулась и, увидев меня, со слезами на глазах кинулась собственно ко мне на шею.
— Вася! — рыдала девушка мне прямо в ухо, что самой плакать захотелось. — Васька, меня же похитили!
— Знаю, — успокаивающе начала я, гладить ее по спине. — Но ничего, я тебя спасу. Вот сейчас пошлем этого типа дальним маршрутом и во дворец.
— Не хочу! — заверещала Прекрасная и чуть не ударила меня сковородой по спине, но вовремя опомнилась. — Я не вернусь во дворец! И вообще, Вась, разведи меня, а?
У меня видимо столько всего скопилось за последние дни, что услышав такое, от принцессы, которую я как последний принц спасаю, я впала в ступор.
— По… почему? — спросила я, давясь слезами разочарования в своей самооценке.
— Да не любит он меня! И пипка у него маленькая! С ноготок! Понимаешь?! — выпалили принцесса сказочная.
Я усомнилась в адекватности местного населения. Принцы и богатыри извращуги, принцессы на большое достоинство падкие… Единственный нормальный здесь Леший! Вот просто он!
Поняв, что я в некой прострации, Василиса усадила меня на пенек и села рядом. Большие тут пеньки…
— Вась, — тихо позвала она.
— Ммм?
— Ты чего? Неужели тебе Ванька нравится?
— Еще чего! — выдала я, очнувшись. — Просто, я тебя спасать пришла, а ты не хочешь…
— Я хочу, но без возращения во дворец, — выдохнула девушка. — Злые они все во дворце, особенно Ваня. Вроде по сказке добрый, а гнилой. На его фоне твой злодеюка вообще заинька пушистая.