Тригг и Командор

Бельский Юрий

Тем не менее, нельзя сказать, чтобы рыбаки Копорской или Батарейной бухты когда-либо всерьез опасались подводных монстров — ни в южной, ни в западной частях Финского залива случаев людоедства с их стороны не наблюдалось за всю историю здешней цивилизации.

Обычно все столкновения людей с местными драконами заканчиваются мирно и к полному удовлетворению сторон.

Рыболовные сети можно потом и зашить, а бензомоторы из ступора выходят не более чем через пять минут, и лови ты себе корюшку на здоровье…

Более того, иногда триггеозавры — научное название гигантских ящеров, — осознав собственную

неловкость, пытаются сгладить свою вину, подгоняя к месту лова корюшки неожиданный сюрприз в виде косяка атлантической сельди или связки кокосовых орехов, смытых с палубы панамского сухогруза, шедшего из Бильбао в Усть-Лугу или в Южную Бронку.

Если не напрямую, то косвенно с триггеозаврами знакомы не только обитатели южного берега Залива, но и рядовые петербуржцы.

На некоторых зданиях и памятниках города во многих местах стоят знаки, напоминающие о так называемых «наводнениях» — бурных подъемах уровня невской воды. Об этом явлении написаны поэмы, драмы и комедии.

Почти триста лет жители Петербурга страдали от «наводнений», которые на самом деле являлись прямым следствием ритуальных проходов древних рептилий от Кронштадта до Уткиной Заводи.

С появлением Великой Дамбы ритуал был значительно сокращен. Теперь этот маршрут сместился к западу и проходит между Черной Лахтой и Петергофским маяком.

Когда именно в водах Ингерманландии появились эти подводные великаны, не знают точно даже работники Ораниенбаумского краеведческого музея. Кто-то говорит о пятом веке до нашей эры, а кто-то считает их потомками боевых кашалотов Атлантиды.

Геродот придерживался атлантической теории, Плиний Старший — индо-африканской, а Константин Циолковский был убежден в инопланетном происхождении этих существ.

Кроме того, каждому человеку, размышляющему о судьбах мира за ловлей корюшки или балтийского лосося, известно, что гигантские ящеры никогда, даже случайно, не обидят человеческих детенышей, а ведь именно таковыми они считают не только энтузиастов рыбной ловли, но и всех их друзей и даже группу береговой поддержки.

Как бы то ни было, все ученые сходятся в одном: триггеозавры по-настоящему чувствуют себя в своей тарелке только в этой части Мирового океана. Конечно, иногда их можно случайно увидеть на севере Шотландии в озере Лох-Несс, иногда в Марианской впадине, а иногда даже на мелководной Доггер-банке, что у пролива Скагеррак. Но именно в Южной Ингерманландии они нашли то, что искали несколько тысяч лет.

Старожилы края считают, что здесь находится «место силы» подводных великанов. По каким-то, только им ведомым, причинам они предпочитают мутные глубины Финского залива всем остальным глубинам на свете.

До расшифровки ораниенбаумских рукописей считалось, что средняя продолжительность жизни триггеозавра составляет от одной до полутора тысяч лет. Теперь, благодаря рассекреченным воспоминаниям барона Юкскюля, стало понятно, что эта цифра была очень сильно занижена. Вероятнее всего, можно говорить о пяти или десяти тысячах.

Судя по всему, барон фон Юкскюль [2] был последним из обитателей края, кто удостоился чести прямого общения с живым триггеозавром. Видят их многие и сейчас, особенно у большого

волнореза в Батарейной бухте. Чаще всего это Триггг 45 — желтоглазый ящер со спокойным уверенным взглядом и базальтовым перстнем на третьем спинном шипе. Он иногда высовывает свою бронированную голову из воды, щурится на солнце и расплывается в улыбке. Увидав же на волнорезе человека с удочкой в руках, внимательно его разглядывает, а затем, сделав глубокий вдох, беззвучно уходит под воду, не оставляя на ее поверхности даже кругов.

2

 Барон фон Юкскюль — почетный житель Триггервиля, герой всех войн, благотворитель и меценат.

3. Историческая встреча

Глава, в которой рассказывается о знакомстве двух полиглотов, а также об императоре Маракайбо, Платоне, Сократе, Цинь Шихуанди и атлантических кентаврах. Особое место отведено объяснению разницы между внешним блеском явлений и их внутренней сущностью.

Как видно из записок генерал-аншефа барона Иоахима фон Юкскюля, первая встреча с триггервильским ящером произошла во время белых ночей, после именин Анастасии Федоровны — дочери графа Шереметева от первого брака.

Решив освежиться после бала, данного графом в честь ее высочества, барон зашел с волнореза в прохладную воду залива и застыл там в неподвижности на неопределенное время.

Обычно во время морского купания он приводил в порядок рассыпавшиеся на балу мысли и сосредотачивался на решении основных проблем, стоящих перед каждым разумным человеком.

Мысли собирались, как обычно, в нужном порядке — от простых к сложным, скрытые к скрытым, очевидные к очевидным, серьезные к серьезным, глобальные к глобальным.

Внезапно, возникшие перед бароном два светящихся желтых глаза заставили его отвлечься от привычной внутренней работы.

Вслед за глазами из воды показались две раздувающиеся ноздри и торчащие в разные стороны саблевидные клыки.

Поначалу барон решил, что из морской пучины перед ним возник сам Вельзевул, но, заметив тень от торчащей из воды головы, понял, что перед ним не какое-то потустороннее чудище, а чудовище совершенно обычное — такое же живое, как и балтийский тюлень или ящер с острова Комодо, только в разы крупнее и с глубоким интеллектом в глазах.

Интеллект интеллектом, но это существо грубо нарушило традиционное уединение хозяина этих мест, и его рука потянулась к шпаге, с которой он не расставался даже во время водных процедур.

— Duilich gun do chuir dragh air do phr`iobhaideachd gu neo-eisimeileach, — произнес ящер, наклонив голову набок.

Готовый было уже вспылить, барон в произнесенной фразе сразу уловил извиняющиеся нотки. Кроме того, стало понятно, что его собеседник — это явно прибывший издалека иностранец, причем говорящий на абсолютно неведомом языке.