Триггеры
Шрифт:
— Пока мы не идентифицируем того, кто на самом деле читает память президента, я бы не хотела рисковать.
— Агент Доусон, — сказал Гриффин, — записи покажут, что Мемориальная больница Лютера Терри немедленно подчинилась всем вашим требованиям. Наш персонал сотрудничал с вами по всем вопросам. Однако это не может продолжаться вечно; если необходимо, я обращусь к вашему руководству. Полагаю, это директор Хексли, верно? — Сьюзан пришлось отдать ему должное: он был в этом хорош — явно готовился к противостоянию. — Это больница. Мы обеспечиваем обширную территорию службой скорой помощи и амбулаторным
— Они также имеют право на то, чтобы безопасность их страны была под защитой, — сказала Сьюзан.
— Вероятно. Но вы не можете держать всех под замком, и мы должны снова начать принимать пациентов. У нас уже едва не случилась трагедия, агент Доусон: пациент, которого легко могли спасти здесь, едва не умер по пути в Бетесду, когда машину «скорой» перенаправили туда. И хотя нам невероятно повезло с тем, что при взрыве Белого Дома никто не пострадал, мы должны быть готовы к приёму жертв других терактов, которые могут произойти в Округе Колумбия.
— Я вас выслушала, доктор Гриффин. Теперь вы послушайте меня. Мы постараемся сделать всё как можно быстрее; мы будем опрашивать каждого человека из списка, пока не выясним, кто из них связан с президентом. Но я не позволю вам открыть здание до того, как мы это сделаем, вы понимаете?
Прежде чем Гриффин успел ответить, зазвонил «блэкберри» Сьюзан; рингтоном у неё была тема из «Внутри кольца» [19] .
— Доусон!
— Здравствуйте, — произнёс мужской голос. — Меня зовут Дарио Соссо. Я агент ФБР, из группы в аэропорту «Рейган».
19
Вымышленный телесериал о жизни Белого Дома. Под «кольцом» (the Beltway) имеется в виду кольцевая автодорога вокруг Вашингтона, столицы США; выражение «Внутри кольца» (Inside the Beltway) означает деятельность федерального правительства и государственную политику вообще.
— Да? — вскинулась Сьюзан.
— Мы его взяли.
Сьюзан шумно выдохнула. Как начальник смены президентской охраны она постоянно получала новости о ситуации на Мемориале Линкольна. Отсутствие Дирка Дженкса было замечено, и она приказала найти его и задержать. В конце концов, именно Дженкс должен был проверить лифт в Мемориале Линкольна перед прибытием Джеррисона; он запросто мог оказаться сообщником Данбери. И это Дженкс запустил лифт, когда Данбери раскрылся и попытался сбежать — по-видимому, получив результат, на который и рассчитывал: заставив Данбери упасть и разбиться насмерть.
— Спасибо, — сказала Сьюзан. — То, что он бежал, достаточное доказательство его причастности, но сообщите мне, если на допросе выяснится что-то ещё.
— Обязательно, — ответил агент ФБР. Сьюзан завершила звонок, оглядела окружающих её людей и внезапно осознала, что не в силах встретиться взглядом с Дэррилом Хадкинсом. Один агент-предатель — это само по себе очень плохо. Двое — уже заговор. И кто знает, сколько
Глава 15
Сьюзан рекрутировала профессора Сингха помогать ей опрашивать потенциально связанных людей; он опросит половину группы, она — другую половину. Они завершили бы опрос быстрее, если бы привлекли к нему других агентов Секретной Службы, но она не знала, кому из них она могла доверять. Сингх же, у которого, как она вспомнила, за плечами было достаточно курсов психологии, чтобы знать, как эффективно допросить человека, не имел от неё секретов, и она получала доступ к его воспоминаниям о каждом интервью сразу по его окончании; это было почти так же хорошо, как самой быть в двух местах одновременно.
Следующей в списке Сьюзан значилась женщина по имени Рэйчел Коэн, работавшая в приходной кассе здесь, в Мемориальной больнице Лютера Терри; она оказалась на четвертом этаже, проходя как раз над лабораторией Сингха в момент, когда случился эффект сцепки памяти.
— Я не понимаю, — говорила Рэйчэл с весьма несчастным видом. — В этом нет никакого смысла.
— Мы все пытаемся его найти, — ответила Сьюзан. — Это был несчастный случай.
— Но это же… Боже, это извращение. То есть, я и не знала, что что-то не так, пока вы мне не сказали.
— Похоже, что чужие воспоминания не приходят, пока не сработает какой-то триггер, или вы сами о них не подумаете. Некоторые люди сразу понимали, что подверглись этому эффекту; другие, как вы, не знали об этом, пока я их не спросила напрямую.
Рэйчел в смятении покачала головой.
Но теперь, когда вы меня спросили, я уже не могу перестать вспоминать то, что знает он.
— Он? — переспросила Сьюзан, подаваясь вперёд. — Вы знаете его имя?
— Конечно. Оррин.
Вероятность того, что Орринов окажется двое, Сьюзан оценивала как весьма низкую, но всё же спросила:
— А фамилия?
— Джиллетт.
Сьюзан надеялась, что не дала отвращению отразиться на лице; Оррин Джиллет был тем самым адвокатом, который пытался бежать в самом начале изоляции. Для пущей уверенности она задала Рэйчел несколько вопросов о Джиллетте: имена его адвокатских партнёров, какую он закончил юридическую школу и прочее, а потом сверила эту информацию с его личный веб-сайтом.
— Как… как долго это… продлится? — спросила Рэйчел, когда Сьюзан закончила.
— Честно? Ни малейшего понятия.
Рэйчел снова покачала головой.
— Это так странно. Господи, мне так неловко. Ну, то есть, он ведь мужчина, вы понимаете? Я часто задумывалась о том, каково это, быть не женщиной, а мужчиной…
— Может быть, когда всё это закончится, вы напишете об этом книгу, — предложила Сьюзан.
Рэйчел как будто бы задумалась.
— Может быть, когда закончится. Это… это интересно. — И потом, словно бы про себя, добавила: — Он интересный.
— О’кей, — сказала Сьюзан. — спасибо вам за сотрудничество, мисс Коэн. Мы пока сохраняем в больнице режим изоляции, однако оставьте мне номер своего телефона, чтобы я могла вас быстро отыскать в случае надобности.