Тригинта. Меч Токугавы
Шрифт:
– Юная леди? Юная леди и компания лоботрясов?
Я аккуратно положила обе руки на стол. Стоит согнуть запястье, и в ладонь скользнет нож.
– Только это вы и услышали, Наоми?
Он откинулся на мягкую спинку полукресла. Руку небрежно завел назад, за спинку кресла… У него там пистолет, поняла я.
Внезапно затея покататься на теплоходе с незнакомым оборотнем показалась не столь безобидной: познакомились на выставке, "случайно" оказал парочку мелких услуг, сделал вид, что искренне обеспокоен… Неужели меня так легко обмануть? Что
И вдруг барон расхохотался.
– Теперь вы считаете, что я заманил вас в ловушку. Поздновато для таких умозаключений, не кажется?
Мне стало стыдно. Действительно, обо всём этом я должна была подумать до того, как идти на встречу. И даже до того, как звонить… А ведь можно просто его убить. Нет человека - нет проблемы. Метнуть нож прямо в сонную артерию, аккуратно уложить тело под стол, чтобы не сразу хватились, и спокойно уйти.
Я заметила, как он на меня смотрит. И улыбается. Он прекрасно всё понял, этот хитроумный барон. Сделав над собой усилие, я тоже улыбнулась. И спросила:
– На вашем корыте есть мороженное?
– он растерялся.
– Мороженное?
– Ну да, такой, знаете ли, десерт. Разноцветные шарики в вафельном стаканчике… И чтобы непременно с шоколадным сиропом.
Он дернул щекой: шрам, вытянувшись в нитку, подскочил к виску.
– Простите. Мороженого, кажется, нет.
– Очень жаль.
Барон расслабился.
– Наоми… Вы неподражаемы. Я восхищаюсь вами, но иногда… вот прямо сейчас, например, мне хочется вас убить!
Наклонившись через стол, очень близко, почти интимно - так, что ноздри Ростова затрепетали, а зрачки расширились, я произнесла тихонько:
– Такая же фигня, господин барон. Такая же фигня.
Долгую секунду мы смотрели, не отрываясь, друг другу в глаза, затем одновременно выдохнули и откинулись на спинки кресел.
Я закурила и стала смотреть на реку. Было раннее утро, в небе ни облачка, и солнце начинает припекать. Но мне это даже нравилось: давненько я не бывала на солнышке… Подставив лицо лучам, я закрыла глаза. Интересно, что делает Тристан?
– "У бога нет мертвых".
– сказала я, не открывая глаз.
– Что это означает?
– Ростов сердито засопел.
– Бросьте, барон. По телефону вы сказали, что я могу задавать любые вопросы.
– Что вы хотите знать?
– Всё.
– Это слишком много. Давайте поконкретней.
Встрепенувшись, я развернулась и посмотрела ему в глаза.
– Вы знакомы с Никодимом? А с Ярристом? И почему я о вас раньше ничего не слышала? Откуда вы знаете мою мать? Вы сказали, что я на неё похожа…
– Остановитесь!
– Ростов выставил открытые ладони.
– Нану с простого: с вашей матушкой я знаком потому, что женат на её сестре. Был женат.
– А что так? Она вас бросила?
– Ниоба умерла.
По его лицу вновь прошла судорога.
– Простите.
– Не стоит.
– он налил себе кофе из серебряного кофейника. От напитка шел пар, я тоже подставила
– С вашими наставниками я знаком довольно давно, и с вами тоже - заочно. А почему обо мне не слышали вы - спросите у Ярриста, например.
– Не могу.
– я притворно вздохнула.
– Мы с ним, как бы это сказать, в ссоре.
– Из-за того, что вы устроили в замке Лучано?
– Не только… Как вы думаете, если я потребую меч, он отдаст? Ведь Счастливчик, по вашим же словам, передал его мне официально…
– Сомневаюсь. У Ярриста на вас другие планы.
И он замолчал. Проговорился Ростов будто бы совершенно естественно, тем не менее, я уже ни в чем не была уверена. Но наживку пришлось заглотить.
– Планы? Что вы имеете в виду?
Он вздохнул, попробовал кофе, добавил капельку сливок, снова попробовал… Я опять закурила. Выпустила дым барону в лицо. Он не повелся. Затем спросил:
– Вам знаком термин Ш’хина?
– Да… Как вам сказать… - неожиданная смена темы меня обескуражила.
– Кроме того, что у меня родимое пятно в форме буквы "шин", похожее на трехлепестковое пламя, не особенно.
Говорил Никодим: "Шин" - это триада: Кетер, Хохма и Бина. Внутреннее ощущение, осознание присутствия Всевышнего...
– Признаюсь, я этим абсолютно не интересовалась.
– я делано пожала плечами.
– Поразительная беспечность.
– Да объясните толком, в чем дело? При чем тут я? Я думала, это просто пятно! Мало ли у кого что на задн… - я осеклась. Барон сделал вид, что не заметил.
– "Шин" - это и есть Ш’хина, то есть вы! Наоми, будьте, наконец, серьезней!
– Ладно, ладно! Я вас слушаю.
Он почти закатил глаза. Почти… Но, видимо, воспитание не позволило вести себя столь вульгарно.
– Ш’хина - это душа мира.
Я икнула. Смяла недокуренную сигарету, отхлебнула кофе…
– Вы в своем уме, барон? Нет, я не спорю насчет качеств Ш'хины! Я спрашиваю: вы хорошо подумали, отождествляя с мировой душой именно меня? Меня!
– вынув «Зиг-Фрид», я с грохотом опустила его на стол, между чашек и блюдец. Ребяческий жест…
– Просто вас так воспитали, Наоми. Вы не виноваты. Они решили: раз Ш’хина, эта наиболее близкая к материальному миру частица Господа, слишком уязвима - нужно её искусственно укрепить. Пусть она будет сильна духом, крепка телом…
– Пусть она будет убийцей?
– он пропустил мой вопрос мимо ушей и продолжил, глядя куда-то в небо:
– Ш’хина дарит людям способность любить. Светло и бескорыстно. Любовь подавляет в человеке стремление к удовлетворению собственных эгоистических инстинктов. Это чувство усиливается при совершении подвигов, дарящих радость любимому человеку… Бескорыстие и постоянство - главные атрибуты любви, те признаки, что позволяют отличить настоящее чувство от тысячи подделок. Как солнце светит всему миру, так и Ш’хина распространяет любовь на всё живое…